Ворона на взводе - Карина Вран

С концепцией разноуровневых партнерских программ и платным контентом для пользователей с особым статусом — и то проще. Цзинь с командой изрядно продвинулись в этом направлении. Красивые заверения оставим для рекламы и одной убедительной вороны. Дядя создавал платформу Баоку, чтобы она приносила прибыль.

Но это потом, пока из создателей контента — одна ворона.

А ещё эта ворона затребовала сразу же ввести модерацию. Не стала уточнять, что наше бдительное государство так и так возьмет под контроль дядюшкин проект. И в этом спорить с ним — затея, вредная для здоровья. Дядя Цзинь и сам не думал «запираться» от проверок на таком уровне.

Но и свою, внутреннюю фильтрацию сайта, ввести придется. Хотя это потребует немало ресурсов.

Баоку не позволит публиковать видео, как-либо конфликтующее с действующим законодательством. Это юридический отдел сформулирует грамотно. И ещё в сокровищницу нельзя будет «складывать» материалы, содержащие издевательства над животными.

Над людьми нельзя — по закону. Прямая дорога на примерку тюремных роб. А в обращении с хвостиками всё сложно пока в Срединном государстве.

Мне не под силу изменить законы одним желанием. Но повлиять на размещение видео, где глумятся над животными — здесь, на Баоку — могу.

Хотя я и на законы едва не замахнулась… Когда спросила Цзиня, есть ли у него связи среди влиятельных чиновников.

На что дядюшка ответил, мол, некоторые знакомства имеются. Но речь больше о семейных связях, не о его, Цзиня, личных «подвязках». Ему пока хватает семейного влияния, чтобы давали «зеленый свет» в деловых вопросах. А вот… Тут дядюшка покосился на маму, а та скомкала документ, который читала.

Допустим, это была неважная бумага.

Цзинь отвел взгляд в сторону. Задумался. Вспомнил ещё одно знакомство: некого Хэ Шаня. Мол, он же «красный принц». Ребенок из семьи политика, если у кого и есть прямые выходы «на самый верх», то как раз…

Бумажный комканный снаряд полетел… нет, не в дядюшку, а в стену.

Дядя вздохнул: «Нет, хороших вариантов не приходит на ум».

Так я в очередной раз поняла, что по рельсам закона начинание о защите братьев наших меньших не протолкнуть. Придется топать медленно и обходными путями.

С помощью общественного мнения и убойной дозы милоты от одной упорной вороны.

— Готово. И скорописью. Ай! Чуть не забыла. Знак, по которому вы узнаете: это работа Мэй-Мэй, — поочередно вывела в уголках каждого листа «вороньи лапки». — В детском садике мое животное — ворона. Теперь вы больше обо мне знаете. Кстати! Мэй-Мэй снялась этим летом в двух потрясающих проектах. Но подробности говорить мне пока нельзя.

Хитренький взгляд и жест, будто молнию на губах застегиваю.

— Я верю, что Баоку объединит всех людей в Поднебесной. И даже за её пределами, — теперь изобразить наивность и концентрированную милоту. — На всем белом свете! Поможет стать друзьями. Близкими, как родные братья и сестры. Как семья. С вами была Мэй-Мэй с канала Байсэ. До новых встреч. Всем пока!

— Снято, — хлопнул в ладоши дядя Бу. — Малышка, напомни, сколько тебе лет?

— Мэй-Мэй родилась в год золотого тигра, — ответила, как тут чаще говорят, чем просто называют число прожитых лет.

— Удивительно, — расплылся в улыбке оператор. — Идем, позовем твоих маму и помощницу. Я всё им покажу и расскажу. Но, знаешь, что, кроха? Лучше зовите меня. Если не занят буду — с радостью запишу для тебя видеоролик.

— Почему? — по-детски опешила эта ворона.

— Мир прекрасен, — отозвался дядя Бу. — Удивителен и разнообразен. Моя работа — показывать этот особенный мир людям. Но с годами взгляд замыливается. Всё меньше нового. Того, что способно удивить. А ты, кроха, не перестаешь меня удивлять.

— Полезно для творчества, — так загрузилась я, что пробормотала это вслух. — Так и запишем.

— Об этом я и говорю, — рассмеялся оператор. — Хоу просто первым разглядел эту твою особенность.

Мне оставалось только улыбнуться и поблагодарить за разъяснения. И — мысленно — порадоваться, что жизнь сводит эту ворону с исключительными людьми. Да, часть из них — исключительные мерзавцы. Зато остальные — личности, достойные уважения.

После того, что я устроила на съемочной площадке в Яншо, скрывать мою излишнюю «продвинутость» смысла не было. Что знает один — тайна. Что знают двое, знает и свинья. Та самая, что под крышей. А мою воодушевляющую речь слышало несколько десятков человек.

Так что шифроваться этой вороне уже поздно. Разумнее попытаться сделать на этом имя.

Ещё и желание дяди Цзиня с первым каналом для автора идеи — хоть и не самое своевременное. Мы его тогда вообще по другому поводу вызвали…

Посоветоваться. А он с порога: «Племяшка, создай канал. Очень нужно».

Из плюсов: возник и повод привлечь дядю Бу. Не то, чтобы к съемке этой вороны. Для рекламы всей платформы. Как раз с документальным циклом режиссера Яна от киноакадемии эти двое закончили. Ян Хоу будет еще год преподавать. А у лучшего оператора из всех, кого я знаю, образовалось «окно». Ведь «неконкуренция» пока ещё действует.

То, что Бу Сунлинь вызвался помочь и мне лично — это больше по старой памяти. И следствие одной небольшой просьбы… Но об этом позже.

Сперва о том, зачем мы вообще звали Цзиня.

И почему мама чуть не прибила папу.

Случилось это за три дня до «исторической» записи. После того, как мы вернулись в столицу. Вечернее прибытие, ужин с заботливым батей. И рассветная съемка для тизеров.

На обратном пути маме позвонили: Азия-Фильм приготовила кое-какие подарочки. Сделали крюк, забрали большую картонную коробку. Без опознавательных знаков. Дядя Ли помог нам занести её до квартиры. Ещё один плюс от наличия личного водителя.

И он же — на кухонном столе, потому как в Мэйхуа взыграла паранойя — прошелся канцелярским ножом по скотчу.

— Ай-ё, какая красота, — восхитился, когда вскрыл коробку окончательно. — Здесь игрушки.

— Вылетело из головы, — выдохнула мама. — Я же сама настаивала на двух экземплярах: одну куклу оставить дома, а вторую отвезти в дом старших Ли.

Дядя Цзялэ расплылся в улыбке. И вообще отнесся с пониманием.

Всё-таки оставила та змея на моих близких ядовитый след. Теперь они во всем ищут подвох. Остается только надеяться, что время ослабит их тревогу.

На чай дядюшка не остался. Отговорился тем, что дома собакен совсем один. Откланялся — это я не иносказательно.