Звезды, пламя и сталь. Книга 2 - Игорь Викторович Лопарев

— Зуд пройдёт скоро, не волнуйтесь, — доктор выглядел довольным и, вместе с тем, слегка удивлённым, — первый случай на моей памяти, когда нейросеть так удачно встаёт. А вы с кровати сами подняться-то сможете? — спросил доктор, отцепляя от меня какие-то проводки.

— Сейчас попробую, — я подождал, пока Вейн закончит, и несмело откинул одеяло в сторону.

После операции меня в пижамку нарядили. Строгий салатовый цвет — как и вся больничная спецодежда. Ну, попробуем…

Как только я начал поднимать голову, как она предательски закружилась. Но это и прошло почти мгновенно. Не иначе, как добрый и заботливый «Доминатор» к этому свою виртуальную руку приложил.

Я сел на кровати и оглядел палату. Кругом громоздились стойки с приборами, на которых моргали всяческие огоньки. Изредка аппаратура пищала, стрекотала, и издавала другие звуки. Чистота, порядок, всё находится на своих местах… В общем, больничная палата в стиле хай-тек.

— И что, даже голова не кружится? — спросил врач, обратив внимание на уверенность моих движений.

— Немного кружится. — соврал я.

— Это пройдёт, — заверил меня Вейн, — а вставать-то будете?

— Сейчас попробуем, — я чувствовал, что встану без труда.

— Пробуйте, — доктору явно самому было интересно.

Я, глянув вниз, обнаружил, что у меня теперь и тапки есть. И цвет у них, как вы понимаете, салатовый…

Вдел в них ноги и начал медленно подниматься. Для того, чтобы не казаться совсем уж суперменом, обозначил, что меня шатает, но, в конце концов, твёрдо встал на ноги.

— Отлично! — доктор потёр руки, — приборы не соврали. Вы действительно уже готовы к началу калибровки вашей новой нейросети.

— А когда вы планируете к этому приступать? — спросил я.

— Часа через два-три, — отозвался Вейн, — а не всё ли равно, когда? — он улыбнулся и пояснил свой вопрос, — пока спешить вам совершенно некуда — наслаждайтесь спокойствием. Еще набегаетесь. Работа-то у вас будет крайне нервная.

— Я хотел узнать, а что с моими бойцами? Как они?

— Пока вы отдыхали, им всем были поставлены нейросети.

— «Оперативник 5в», если я не ошибаюсь? — уточнил я.

— Именно так, — подтвердил доктор.

— А кто-нибудь из них уже пришёл в себя? — мне хотелось поговорить с ними, узнать, как они себя чувствуют, примерив мою шкуру.

Будут ли они опять нервничать на ровном месте по поводу того, что их эмоции уходят на второй план? Или прагматично примут всё как есть? Меня полностью устроил бы второй вариант. А эмоции… что эмоции? Если для того, чтобы выжить нужно частично от них отказаться, то и ладно. В конце концов — за всё надо платить. И это, я так думаю, сравнительно небольшая плата за силу, которые мы все обретём.

— Судя по докладам, которые ко мне поступают — пока нет, — его ответ меня слегка огорчил:

— А хоть посмотреть-то на них можно? — спросил я.

— А вам сейчас на ногах не тяжело стоять? — доктор строго посмотрел на меня. Мол обманывать его бесполезно и отвечать надо правду, только правду и ничего кроме этой самой правды.

— Никаких проблем, — с улыбкой ответил я, а чтобы подкрепить это действием, подпрыгнул на месте. Невысоко.

Доктор недовольно сморщился, но ругаться на моё дурачество не стал, а таки пошёл мне навстречу:

— Хорошо, раз уж вам так не терпится посмотреть на своих подчинённых, то давайте пройдёмся. Следуйте за мной!

Мы вышли в коридор. В воздухе висел запах озона и антисептика. Стены и пол были покрыты серым матовым пластиком, казавшимся слегка шершавым. Лампы заливали всё пространство холодным белым светом. Но глаза этот свет не раздражал. Я, например, ощущал себя вполне комфортно.

В коридоре стояла тишина, которую нарушали лишь роботы, сновавшие везде и всюду. Некоторые деловито пёрли какие-то контейнеры, другие занимались уборкой… Хотя что тут убирать-то? Всё было абсолютно чисто. Можно сказать — стерильно. Ну да, это же медотсек, тут по другому и быть не должно.

Шли мы не долго — минуту, может быть две. Доктор повернул в один из боковых проходов, и мы очутились в довольно большой палате на четыре места. И все четыре койки были заняты моими бойцами.

— Однако, — подумал я про себя, — а наниматель видит мой статус несколько более высоким, чем остальных моих товарищей. У них общая палата, а мне персональный бокс выделили.

Хотя формально мы равны — все капралы, у всех одинаковое довольствие… Хотя нет — я, всё-таки отличаюсь от парней, — тут на лицо моё наползла непрошеная улыбка, — я, вдобавок ко всему, ещё и денег хорошо должен. Значит, представляю из себя гораздо более ценный актив.

На первый взгляд никто из ребят пока в себя не пришёл. Хотя доктор, как вошёл в палату, так сразу направился прямиком к Гвидо. Наверное те данные, что его хитрая аппаратура передала на планшет, намекнули ему о том, что наш здоровяк скоро очнётся.

Так оно и случилось. Стоило только Вейну оказаться около кровати Гвидо, как тот что-то невнятно замычал, и открыл глаза.

Первым, кого он он увидел, был, разумеется, врач:

— Доктор, вы что, около меня так и стояли всё время? — этот вопрос рассмешил Вейна.

— Ты не похож на мою больную бабушку, — хмыкнул он, — и я не боюсь, что ты вычеркнешь меня из своего завещания. Так что нет, мы с твоим командиром только-только подошли.

— О, Ржавый. И ты здесь? — Гвидо посмотрел на меня. Взгляд у него, следует отметить, был мутноватым. А глаза — красными из-за лопнувших сосудов.

Он попытался приподняться на локте, но Вейн пресёк эту попытку:

— Лежите, капрал, — голос его стал строгим, — вам пока не стоит активничать. Не в том высостоянии. Расскажите мне лучше, что у вас болит. Ну и вообще, опишите, как вы…

Гвидо оторвал свой взгляд от меня и вновь обратил взор на Вейна:

— Если коротко, то хреново мне, доктор…

— А если подробнее? — спросил Вейн, — голова болит? Хотя вижу, что болит — по глазам вижу. А где именно болит?

— Затылок… — Гвидо действительно постепенно очнулся, и стал понимать, что ему действительно нехорошо, — и виски давит.

— Это нормально, — обнадёжил его доктор, — это пройдёт, но не сразу… — он прикрыл глаза. Видимо по мыслесвязи связался со своим планшетом, куда стекались все данные по пациентам:

— Нейросеть сейчас постепенно привыкает к вашему организму, а организм — к ней. И покуда этот процесс не завершится, вы будет испытывать некоторый дискомфорт.

— Доктор, скажите, а когда это произойдёт? — взмолился здоровяк, — ну, когда они уже привыкнут друг к другу?

— Сейчас у вас степень интеграции нейросети семьдесят три процента, —