«Персефона». Дорога в ад 2 - Кристиан Бэд

— Надо выводить ещё одну шестёрку, — сказал Дерен, уставившись на экран. — Экстренно.

— Зачем? — удивился капитан. — Ещё примерно двадцать минут, и светочастотный с «Персефоны» будет не так уж и бесполезен. А «Кольцо» прёт, словно намазанное. Я думаю, оно отыграет у нас минуты две…

Дерен не дослушал. Он помотал головой и сказал странное:

— Нити потемнели, капитан. И впереди набухает огромный узел. Чем быстрее мы…

Пилот уставился на экран, наблюдая, как из зоны Метью появилась ещё одна шлюпка.

— Это третья? — быстро спросил он, имея ввиду номер. — А кто за пультом?

— Рос? — капитан поднял голову к экрану связи и переключил его на рапорт. — Кто у тебя на третей? Симменс?

— Симменс — порог оббивает, — пилот приподнял бровь. — Рэмка вместо него ушёл.

— Рэмка? — вскинулся Дерен. — Я же велел его не выпускать!

— Оттёр Симменса твой щенок, — сдержанно усмехнулся Рос. — Смена-то формально его, и язык подвешен. Ты ж его сам, такого борзого, выучил.

— Господин капитан, разрешите вылет! — Дерен пружиной выпрыгнул из ложемента.

— Слушай, — попытался урезонить его кэп. — Ну парень уже совершеннолетний. Он справится.

— Не в этом дело, — нервно дёрнул плечом пилот. — Они оба вылетели — и Рэмка, и Бо. Это самый рискованный из вариантов, что я видел в паутине. Разрешите присоединиться к группе Эмора?

— Не успеешь уже присоединиться, — нахмурился капитан. — И без ведомого и второго пилота я тебя не пущу. Хватит уже рисковать. Поднимай тогда уже группу экстренного реагирования, Хэд с тобой!

— Нет времени, господин капитан!

— Так не теряй его!

Дерен куснул губу и пулей вылетел из капитанской.

— Зачем ты его отпустил? — Млич укоризненно уставился на разом помрачневшее начальство. — Пока он вылетит из ангара, пройдёт минут десять. Ещё через десять-двенадцать минут…

— Десять минут в бою — это много, Ивэн, — качнул головой капитан. — Да и мне тоже как-то мутно. Вроде всё штатно идёт, а… Что там у навигационной группы? Пусть свяжутся с Эмором?

Млич кивнул.

Вот это правильно — надо сначала связаться, а уж потом — горячку пороть. Если что-то не так, он первый готов навалять по рогам этим безрогим хаттам. А вот предчувствия — очень мутная штука. И рано или поздно — не доведут до добра.

— У меня, может, тоже предчувствия, — сказал он сердито. — Я прямо вижу, как наяву, что командование — само не понимает, куда нас засунуло!

— Ну, а я напротив — в кои-то веки понимаю, что происходит, — поморщился капитан. — Командующий много чего подозревал про северян, но фактов не было. Нас сунули — словно палку в улей, чтобы проверить — есть там пчёлы или все сдохли!

— А пчёлы не только не сдохли, но и дадут нам сейчас жару, — покивал Млич. — Не лучше было — не лезть?

— Тогда они бы расплодились и всё равно напали, — не согласился капитан. — В данной ситуации упреждающий удар — единственное, что мы могли предпринять. Но Колин не знал, куда бить.

— А если Дерена правильно плющит и нам каюк? Если все наши корабли не справятся с одной единственной «иглой»?

— Значит, свою задачу мы уже выполнили — разворошили это гнездо, — твёрдо сказал капитан и снова поднял голову к раппорту: — Связистам: отправить по долгой связи шифрованное сообщение на ближние маяки. Коротко: побег «Мирного», обнаружение хаттской «иглы», «Персефона» вступила в бой.

Отдав приказ, он опустил голову и задумчиво посмотрел на россыпь маячков над спецбраслетом. Что-то вдруг изменилось в этой привычной картине созвездий, но он пока не понимал что.

— Господин капитан, — вклинился дежурный связист с рапорта. — Эмор молчит. Связи с его шестёркой — нет.

— Млич — Дерен?

— Покидают ангар.

— Состав?

— Шестеро. Дежурная группа.

— Ну а ты говорил, десять минут.

* * *

Итон смотрел на плывущие над пультом фигуры. Голос сестры звучал ровно, почти гипнотически, а в такт словам один за другим вспыхивали знакомые образы.

— Помнишь? — тихо говорила сестра. — Был вечер, и мы шли домой через поле? Трава выше колен, стрекозы…

Он помнил тот день: оранжевое солнце светило в спину, нагретая пыль на босых ногах, её рука, сжимающая его ладонь.

Даже лёгкий запах черёмухи всё так же витал в воздухе.

— Да… — шёпотом ответил пилот.

— И как мы ели пирог, помнишь?

Перед глазами возникла кухня — жёлтые обои, знакомые чашки на столе — дешёвенький красный пластик.

Только… Итон знал, что в тот день пирога не было.

Но запах был такой настоящий, что он не мог решить — выдумал ли он это или просто забыл?

— Но ты же только пообещала испечь пирог? — спросил он. — Ты не успела. Я помню — ты умерла, и пирога не было. Ты умерла, Лия!

— Ты стал таким умным, Итон, — ласково сказала сестра. — Да, я умерла. Мне хорошо. Здесь нет боли, нет одиночества. Впусти меня — и тебе тоже станет хорошо. Просто открой мне дверь, понимаешь?

— А где ты? — Итон завертел головой, и ощутил, как марево гипнотических видений размывается, и в голове пробуждается боль, сдавливая виски.

— Я рядом. Здесь. Помоги мне? Открой дверь? Пожалуйста?

На приборной панели вспыхнула точка экстренного сигнала. Это был кто-то из своих, кажется Рэм.

— Итон, ответь! — пробился его звонкий голос. — Да вы что, спятили все! Итон!

— Я… — прошептал пилот. — Я должен открыть дверь. Ей.

— Не смей! — взвился Рэмка. — Слышишь? Тут какая-то гипнотическая падаль! Итон!

— Помоги мне, — прошептала сестра.

Итон попытался подняться, но полное слияние с ложементом не давало ему встать. Он забыл, как оно отключается. Он всё забыл.

— Ах ты ж тварь! — звенел в ушах голос Рэма. — Оставь в покое моих друзей! Ты можешь отрезать меня от крейсера, но не от пульта! Сдохни, гадина!

Экран перегрузила вспышка светочастотного. Итон моргнул.

Рэм. Он с кем-то сражался.

С сестрой?

Рука скользнула над пультом.

Спасти. Надо спасти сестру…

Глава 36

Орбита Сцелуса. Пожар на швейной фабрике

— Итон! — заорал Рэм.

Но маячок пилота погас, а с ним рухнул и весь боевой чат над спецбраслетом.

Эфир тоже молчал, словно все друзья вдруг исчезли, и Рэм Эффри Стоун, почти мальчишка, без году неделя первый пилот, остался один против смертельной хаттской «иглы».

И только навигационная машина неутомимо чертила треки пяти боевых шлюпок из замолчавшей шестёрки Эмора.

Парни всё ещё куда-то неслись. Бо — так и вообще устремился точно в лоб этой проклятой «игле». С непривычным молчанием и привычной ювелирной точностью разумной машины.

Рэм ощутил, что он остался один во Вселенной.

Он выкрутил передатчик на