Воин - Максим Касьянов

устроили давку и, к сожалению, некоторые из них пострадали. Уже начали рваться бомбы, а мы все впускали людей, и только спустя десять минут последние переступили порог бомбоубежища, а еще через три минуты мы задраили шлюз и приступили к организации порядка. Мы - это несколько держащих себя в руках преподавателей и старост групп. Поначалу мы и составили совет, управляющий нашей коммуной. Как оказалось, все не так плохо, не в смысле катастрофы в целом, а в смысле наличия запасов. У нас, на без малого двести человек был огромный склад продуктов питания, он занимал всю площадь минус второго этажа бомбоубежища, у нас исправно работала вентиляция, поступала вода из скважины, пока еще работало электричество, а дизельная электростанция похоже была исправна, нам хватало и одежды, и одеял и прочих необходимых вещей. Не хватало только родных. Все мы, включая самых стойких, вскоре впали в апатию, долгие месяцы бесцельно слонялись по убежищу, бесконтрольно поедая запасы. По убежищу прокатилась волна самоубийств. Однажды я увидел, как моя студентка, пытается повеситься и едва успел ее спасти. Вынув девушку из петли, я долго ее успокаивал, а затем как-то незаметно для меня мы стали целоваться. В общем, эта девушка стала моей женой и матерью Патрика, сейчас она в убежище в детском саде.

Он какое-то время помолчал, видимо переживая то время, а затем продолжил.

- Мы с Аней стали тормошить людей, сначала из ее группы, затем и остальных, потихоньку все стали приходить в себя. Я припомнил все, что учил по практической и врачебной психологии и, надеюсь, мои сеансы многим помогли справиться со своим горем. В отличие от других у меня теперь было будущее, ведь вскоре у меня родится ребенок, я должен был подготовить наш дом к этому событию. Вновь был создан совет, а меня избрали председателем. Мы поставили под учет продукты питания и медикаменты, организовали быт и досуг всех обитателей, люди стали меньше грустить и предаваться отчаянию. Так мы прожили больше десяти лет, к тому времени численность бункера сократилась до ста пятнадцати человек, часть погибла в первые месяцы, часть от старости и отсутствия медикаментов. Но большинство людей умерло от лучевой болезни и в этом моя вина, нужно было раньше закрывать двери. Однако жизнь еще теплилась в нас. Последовав нашему примеру, довольно много молодых и не очень людей образовали пары, и нашли в себе силы родить детей. Но, несмотря на снижение численности, наши запасы подходили к концу, если бы не кролики, прихваченные сердобольными студентами из лаборатории, мы еще несколько лет назад погибли бы от голода. Как они выжили без ухода в те мрачные первые месяцы, я не знаю, скорее всего, они питались грибами, растущими на нижнем уровне. Мы отловили их и отгородили для них пространство, устроив ферму, кормили сухарями и грибами. В общем, как бы то ни было, нам все же пришлось выйти на поверхность. У нас было крайне мало снаряжения, простенькие костюмы и противогазы, громоздкие старинные дозиметры вот и все. Тем не менее, наши добытчики стали наполнять опустевший склад новыми продуктами, добываемыми в подвалах окрестных магазинов и супермаркетов. Они конечно, слегка фонили, но после смывания радиоактивной пыли с упаковки, уровень падал до приемлемого. Все оставшиеся у нас «чистые» продукты мы отдали детям, сами же питались едой с поверхности. Вскоре мы вырастили из семян различные сельскохозяйственные культуры, адаптировавшиеся к люминесцентным и ультрафиолетовым лампам нашего огородика. Так в наш рацион поступили свежие овощи, а кроликам достались листья и ботва.

Еще через год наши ферма и огород так разрослись, что пришлось нам покинуть убежище, оставив его помещения под них, а также детский сад и ряд особо важных мастерских и складов. Мы забаррикадировали здание университета. Все внешние помещения были объявлены «грязными», а в «чистые» внутренние вела импровизированная шлюзовая камера с душевой, для смывки радиоактивной пыли. Вскоре, наши разведчики наткнулись на людей из бомбоубежища под Пироговским НИИ. К сожалению, им пришлось еще хуже - они побоялись открыть шлюз и тихо умирали от голода. Когда наши разведчики смогли их убедить открыть двери, их осталось всего тридцать шесть человек. Они, конечно, были очень рады нашей встрече, а мы стали тщательнее обследовать вероятные места убежищ: станции метро, подвалы крупных учреждений и т.д. К сожалению, красная ветка была отрезана от нас глубокой и слишком широкой для ее преодоления расщелиной, оранжевая ветка была закрыта ползучим ядовитым кустарником, а выход в сторону большого метро заблокировали муравьи и горгульи, был еще выход в сторону области, но добравшись до МКАД, дальше мы не решились заходить. А почти два года назад, мой сын подбил старших товарищей. Он заразил всех идеей добраться до цивилизации и вопреки моему требованию, уговорил совет отправить экспедицию в Большое метро. Не слушая меня, совет собрал группу из одиннадцати человек, причем Патрик был младше остальных лет на двадцать. И они ушли, до сих пор мы ничего о них не знали.

Он опять замолчал, беспокоясь о сыне, и горюя о его товарищах.

- Что же это я? - спохватился он. - Вы же, наверное, устали, а я вас разговорами мучаю, позвольте я вас провожу в вашу спальню.

Глава 14

Он повел нас по коридорам и вскоре мы уже располагались на ночлег. Я, конечно, выставил караул, но это было излишним, ночь прошла тихо. Я выспался как в собственной кровати в казарме Анклава, вновь набрался сил и готов был свернуть горы. Взяв с собой Матвея, вышел прогуляться.

- Слушай Кот, - спросил я его, - как ты думаешь, это правда, все то, что нам вчера рассказали?

- Мне кажется - да, к тому же часть истории мы сможем проверить. Пойдем, посмотрим на их бомбоубежище.

Мы пошли по коридору в направлении лестницы, по дороге заглянули в пару комнат. Оказалось, что это тоже спальни, только люди в них спали не на кроватях, а на плетеных ковриках, укрываясь не одеялами, а накидками, сшитыми из каких-то шкурок.

- Надо же, они самые лучшие места нам отдали, - пробормотал Матвей, когда мы уже спускались по лестнице.

Найти бомбоубежище не представляло труда, пол в этом направлении был протерт до дыр. Когда мы подошли к шлюзу, то увидели двух охранников с копьями наперевес, но они без звука расступились, пропуская нас, и мы вошли в сердце этого племени. Табличка у входа сообщала, что справа от нас будет детский сад