Бассейн с акулой - Атаман Вагари

возможностью вызвать подкрепление и считали, что справятся сами. Поэтому мы, стажёры, иногда укрывали часть правды, предпочитая действовать самостоятельно. Это неправильно, в обычной разведывательной организации за такое могли снять голову или отдать под трибунал. В нашем же случае дело представлялось настолько запутанным, с тысячей неизвестных, что будет проще всё рассказать Кэпчуку. Абсолютно всё!

Сегодня, как и всегда, мы увидели Рикардо Кэпчука таким же невозмутимым, хладнокровным, с бесстрастным выражением лица. На котором ноль эмоций. Руки его заняты реактивами, колбами, он наблюдал процесс во взвеси на столе перед собой. Наверное, изобретал очередное гениальное паранормальное вещество.

– Богатый улов? – мельком окинув нас пристальным взглядом, он вернулся снова к созерцанию химический реакций.

Мы расселись за стол, на котором кстати лежали печеньки. Моя рука потянулась, чтоб взять одну из них в рот.

– Улов богатый, да, только вместо рыбы мы, похоже, поймали кракена, – проговорила я и с хрустом стала жевать.

– Сорвиголова вчера была главной, она сейчас доложит полный отчёт, – передал мне Пит полномочия.

Но я возразила:

– Мой отчёт никуда не убежит. Тем более, что говорить с набитым ртом вредно. Рикардо, ты вчера говорил с Лисоном, бойфрендом несчастной мёртвой девочки?

– Сорвиголова всегда главная и всегда хитрая. И всегда сорвиголова – я про печенья, ведь я только что синтезировал их из неизвестных науке соединений, а она их уплетает за милую душу, – произнёс Кэпчук на полном серьёзе.

Агент 003, который, было, последовал моему примеру и тоже полез в тарелку, в ужасе остановил руку и расширил глаза и замер – принял всё за чистую монету! Я сразу уловила, что Рикардо шутит. Хороший знак! Значит, настроение у нашего временного начальника сейчас отменное, можно свободно подлизываться и подкатывать.

– Очень даже вкусные печенья, – моя рука потянулась за вторым. – А тебе что, завидно, ты на диете, и поэтому сам не уплетаешь?

Пит расширил глаза от ужаса ещё более широко и стал мне всякие знаки подавать, что, мол я палку перегибаю! Рикардо же, напротив, подыграл:

– Моя диета такова, что завидно должно быть тебе.

– О да, представляю! Серная кислота на завтрак, соляная на обед, вечером хряпнуть царской водки и закусить радиоактивным ураном в состоянии полураспада…

Сыщик вздохнул, воздал очи небу, поняв, что попал в компанию двух маньяков. И принялся выкладывать на стол улики. Рикардо закончил возиться со своей «школьной лабораторной работой» и подсел к нам.

– Сэмюэль Лисон – интересная личность. Безумно любит Элизу Силлин. Даже после её смерти не перестаёт любить, – начал он.

– Мы знаем, что они учились в одном университете. Что он бедный начинающий экономист-счетовод, – добавила я.

– Они встречались два года. Элиза не хотела серьёзных отношений, потому что её семья бы этому препятствовала. Уроженцу такой небогатой семьи, как Лисоны, не войти в круг элитных Силлинов. Однако, между молодыми людьми вспыхнула близость душ. Они бывали вместе редко, но метко. Сэму удалось понять, что Элиза очень одинока. Морально ей было всё тяжелее выносить гнёт давления родительских догм. Элиза отдавала себе отчёт, что жизнь не принадлежала ей и была расписана её родителями с самого её рождения.

– Это ужасно, когда так, – сочувственно вздохнула я.

– По менталитету, мировоззрению она была другой. Не мелочность и стяжательство, как у Силлинов. А богатый внутренний мир. Элиза напоминала дальнюю родственницу, тётку Полину Остинс – своими творческими порывами. Юная Силлин никогда не чуралась искусства. Много рисовала, фотографировала природу, сочиняла стихи. Показывала свои творения только Полине и Сэмюэлю. В последние месяцы она пребывала почти в депрессии. У неё выбивало почву из-под ног, что будущего у неё нет и своей жизнью она никогда не заживёт. Даже любимый мужчина не мог принадлежать ей.

– Что мешало Сэмюэлю похитить возлюбленную и переехать жить в другой город, в другую страну? Оборвать все связи с противными самодурами? – спросил Пит.

– Сэмюэль слишком правильный, – ответил Рикардо.

– Да, он скучный, и он не сорвиголова. Ты же видел его фотографию, – добавила я.

– Нет, он не скучный, напротив. Он зрит в корень. Видит много того, что не замечают другие. Но да, в плане проявлений спонтанности и решительности ему многого не хватает. Он, увы, не романтик – а прагматик и аналитик. Где-то месяца два назад у Элиза появилась близкая подруга, которой раньше не было. Элиза стала проводить с ней больше времени, чем с Сэмом. Подруга эта оказалась вхожа в дом к Силлинам и даже нравилась её родителям – в противном случае Силлины бы не позволили, чтобы в их богатую усадьбу ходила нежелательная гостья. Сэм подозревает, что эта подруга дурно влияла на Элизу и косвенно даже могла быть связана с её смертью.

– Ого! Вот это дела, – удивился Сыщик. – Что же там, наркотики?

– Может быть, да, а может быть, нет. Элиза никогда не показывала Сэму свою эту подругу. Но говорила в последние два месяца с Сэмом только о ней, восторженно отзываясь. Подругу зовут Арона Нельзи.

– Ты пробивал её по Базе? Кто она такая? – вцепилась я, быстро доставая блокнот и делая там пометку.

– О ней скажу позже. Завершу рассказ, который поведал мне Лисон. Арону Нельзи Элиза представляла как своего личного психолога. Она упомянула, что Арона преподаёт семинары по изменению личности, а для Элизы Арона оказывает консультации совершенно бесплатно. По большой дружбе и взаимной любви. Элиза пела дифирамбы Ароне всякий раз, но на просьбу Сэма показать свою подругу, устроить встречу, Элиза уклончиво отвечала, что это невозможно. Потому что Арона сама не хочет встречаться с теми людьми, с которыми не хочет. Однако, Сэм увидел, как недели за две до своей смерти, в начале июля, Элиза начала меняться. Она стала говорить по-другому, что-то делать взбалмошное и необычное, говоря, что выполняет упражнения тренинга Ароны. Тренируется выходить из зоны комфорта, расширять рамки сознания, открывать в себе новые грани. Сэма пугали эти перемены. А дня за три до смерти, тринадцатого июля, произошло следующее. Элиза встречалась с Сэмом в последний раз, будучи живой. Она рассказала, что поссорилась с Ароной о чём-то и больше не желает её знать и видеть. А также предупредила Сэма, чтобы он никогда не связывался с Ароной и вообще не общался с ней ни при каких обстоятельствах.

– Вот так-то. Лучшая подруга, а потом раз – и на тебе, заклятый враг, – проговорила я.

И переглянулась с Питом. Тот взял у меня блокнот и начирикал быстренько:

Лизавьетт – Герания = Арона – Элиза ???

Я кивнула. В этом что-то есть.

– Сколько лет этой Ароне? И как она выглядит? – посмотрела