Американец. Цена Победы - Игорь Леонидович Гринчевский

иметь сменных водителей, дополнительных механиков и тому подобное. Кроме того, в военное время железные дороги и водный транспорт увеличивают нагрузку, и им тоже нужен добавочный персонал.

Новый председатель Прогрессивной партии только кивнул в знак того, что понял, но оказалось, что это ещё не всё.

— А главное — нам потребуется мобилизовать около миллиона лошадей. Да-с, дорогие вы мои, несмотря на весь наш прогресс, лошадь и телега остаются основным транспортным средством. Так что мы все крайне благодарны Холдингу Воронцовых за развитое ими «передовое телегостроение». Над ним хихикали, но сейчас именно легкосборная, высокопроходимая и способная тащить много груза телега сильно нас выручает.

— Приятно слышать! — слегка зарумянилась моя Натали.

— Это ваша идея? — изумился Обручев.

— Мы придумали это вдвоём с Софьей Карловной. Но я передам ей вашу высокую оценку. Ещё кофе?

Не отказался никто, но премьер, ещё помешивая сахар, поспешил продолжить. Увы, во времени были ограничены мы все.

— Таким образом, нам дико не хватает людей. Мы уже придумали, как использовать пленных австрийских солдат без нарушения конвенций, слава Богу, их уже более ста тысяч. Активно вербуем иностранных рабочих, а при возможности побуждаем наших предпринимателей следовать опыту Холдинга «Норд» и размещать свои производства за границей.

Он остановился, опять быстро, как заправлялся, выпил кофе и продолжил:

— Мы надеемся, что нас сильно выручит предложенная вами, Юрий Анатольевич, «трудовая мобилизация». Государь вчера подписал соответствующий Указ. И мы рассчитываем дополнительно на полтора-два миллиона рабочих рук. Но дальше мы надеемся на вас.

Ответом ему был удивлённый взгляд трёх пар глаз.

— Подумайте сами. Нам всё равно скоро будет не хватать более десяти миллионов рабочих рук. Часть можно заменить более ранним привлечением к работе детей и подростков. Кое-где удастся поставить к станкам женщин. Но всех их надо для этого как-то воодушевить. Не просто сказать, так надо, а чтобы они горели и сами рвались! И кому ж это сделать, как не Прогрессивной партии, я вас спрашиваю?

— Вы хотите… — тут голос нашего свежеиспеченного партийного бонзы потрясённо дрогнул. — Чтобы мы убеждали детей, что война — это не беда и трагедия, а прогресс⁈

— Боже упаси! — тут Столыпин даже перекрестился. — Разумеется, нет! Но я понимаю, что ни подросток, ни девушка не заменят мужчину при обычном способе труда. Им нужны средства…

Тут он пощелкал пальцами, подыскивая нужные слова.

— Средства механизации труда? И автоматизации? — подсказал я.

— Верно! — просиял он. — Обычный подросток и пара женщин-помощниц вместе едва способны заменить одного мужика в поле. Но с трактором они заменят уже целую дюжину работников. То же и при погрузке и переноске тяжестей, да и новые станки снижают требования к силе работника.

— То есть, вы хотите, чтобы мы не просто увеличивали эффективность и мощность наших производств, — хитро прищурилась моя «половинка», — но и разрекламировали идею, что «только прогресс поможет нам победить»?

— Разумеется! — с достоинством ответил Пётр Аркадьевич.

— Вы, кажется, её не поняли! — улыбнулся я. — Моя супруга имела в виду, что вы хотите, чтобы эти занялась не только Прогрессивная партия, но и именно мы, Воронцовы. Ведь господина Обручева вы могли просто пригласить к себе. Или поручить Кривошеину переговорить, в конце концов, именно его министерство отвечает за прогресс и экономическое развитие страны.

— Разумеется! — повторил он, но уже с другой интонацией. — Я ведь прекрасно помню ваш стиль. Даже меня, которого все считали передовым губернатором, вы сумели удивить. И, как это говорится? Распропагандировать за прогресс. Да-с, именно распропагандировать! Так что от вас нужны идеи.

— И деньги! — утвердительно сказала Наталья.

— Вы снова правы. Пропаганда — дело недешёвое! А партия не так уж и богата. Но главное — идеи! Во-первых, нам надо найти способ как-то поднять эффективность в деревне. Мы активно осваиваем целинные земли, мелиорируем болота и засушливые участки, но этого мало. Примерно четверть крестьян, получив ваши современные технологии, не спешат наращивать производительность. Некоторые напротив, не прочь и «отдохнуть, чего жилы-то тянуть». Большая часть таковых проживает компактно. Что характерно, именно в таких сёлах и деревнях можно привлечь больше всего людей, там не по десять-двадцать десятин на хозяина, а по три-четыре.

— Понятно. Внедряете там механизацию, кредиты, удобрения, гербициды, пестициды и прочее, а «лишних» переманиваете в город.

— Верно, но их надо как-то убедить. Проблема в том, что именно в таких местах есть свои кулаки-мироеды, которые препятствуют созданию кооперативов.

— Тогда у вас ничего не получится! — сказал я, припомнив историю с коллективизацией. — Это надо делать принудительно.

— Как это, принудительно? — осипшим голосом переспросил Обручев.

— А вот так. Как военно-полевые суды вводили. Чрезвычайные времена требуют чрезвычайных решений!

— Хм! Звучит как лозунг! — криво улыбнулся премьер. — Не зря я решил вас привлечь. Предлагаете объяснять войной?

— Да, причем и народу, и Государю. И чиновникам, которые за это будут отвечать. Доводя до них, что ответственность будет очень высокой и персональной. А чтобы крестьяне не особо нервничали, объявим, что создаваемые предприятия — временные. И через год после окончания войны будут ликвидированы, если на то будет воля участников.

Столыпин в сомнении покрутил головой.

— Вы же сами понимаете, что большинство таких кооперативов приживутся! — сказал я. — И страна получит более десяти миллионов новых горожан. Вернее, с женами и детьми, которые переедут в города вслед за кормильцами или родятся на месте, можно рассчитывать на пятнадцать-двадцать миллионов. Мы должны думать о развитии страны!

— Да меня-то это только порадует. И на крутые меры я Государя уговорю. Всё равно сейчас предлагаю продналог ввести. Причем взимать уже с будущего урожая.

— Зачем? — снова не понял Обручев.

— А это чета Воронцовых подсказала. Рынок продовольствия дополнительно регулировать. Уже сейчас кто-то буквально «трясёт» наши зерновые биржи. И что обидно, никак мерзавца вычислить не можем. Личные контакты с журналистами состоялись давно, а теперь он только пакеты присылает. Часть мы перехватываем, но это плохо помогает. А представляете, что будет, если этим займутся ещё и все крупные земледельческие хозяйства?

— Все — не займутся! — твёрдо заверила Натали. — Мы запретили это делать зависимым от Холдинга хозяйствам и договариваемся о контроле цен со многими другими. Объясняя, что нарушителям просто прекратим поставлять многое из того, что им нужно.

— Удобрения?

— В первую очередь. Но не