Изгнанник Ардена - Софи Анри (российский автор)

Тристан отбросил исписанные листы.

– Не сходится, – пробормотал он себе под нос, размышляя над прочитанным.

Всё в истории семьи Ришель казалось ему странным. По сведениям, пожар в резиденции начался из-за огня в камине, искры которого попали на ковер. Из-за невнимательности слуг сгорел целый дом, словно он был построен из соломы.

– Какой-то бред.

Он нахмурился и задумчиво прикусил кончик большого пальца. Он осознавал, что смерть лорда Ришеля и его семьи вовсе не была трагичной случайностью.

Его мысли прервал Изекиль, бесшумно вошедший в дом, словно тень.

– Господин.

– Прочти и скажи, что тебя смущает, – вместо приветствия сказал Тристан и подвинул к краю стола листки с записями.

Изекиль пересек комнату и опустился в старое кресло, которое жалобно застонало под его весом. Он быстро пробежался глазами по строчкам и выгнул темную бровь.

– Что делал лорд Ришель в летней резиденции в начале весны? – спросил Изекиль.

– Дальше, – задумчиво произнес Тристан и пригубил вино.

– И как никто не почувствовал запаха гари? – продолжал сыпать вопросами Изекиль. – Или все слуги и стражники уснули? Если так, то где другие пострадавшие? По отчетам городской гвардии, в сгоревшем доме нашли только три тела. Где же прислуга? Неужели они выбрались из горящего дома и даже не потрудились помочь семье господина?

Тристан поставил бокал на стол с тихим стуком и, наконец, посмотрел на Изекиля.

– Слишком очевидные несостыковки, на которые все дружно закрыли глаза. Не находишь это странным?

Изекиль кивнул.

– Что-то мне подсказывает, что судье и городской гвардии глаза закрыли золотыми монетами, – задумчиво произнес он.

– А что до нашей пташки? Жертва она или соучастница?

– Склоняюсь к первому варианту. Мои люди встретились с заказчиком из Изумрудного дворца. Это Орион, страж леди Адалины.

Тристан встал с кресла, достал из буфета бокал и, поставив его перед Изекилем, налил вина. Такой жест в отношении подчиненного многих бы шокировал, но Изи и Фло давно стали для Тристана частью семьи.

Изекиль благодарно кивнул и обхватил длинными пальцами изящную ножку бокала. Он сделал неторопливый глоток, чтобы распробовать терпкий вкус с пряными нотками, и слегка улыбнулся уголками губ.

– Дахабское.

– Да. Кристин подарила перед отъездом. И знаешь, что она сказала?

– Дайте угадаю. – Улыбка Изекиля стала еще шире. – «Не смей угощать это седовласое чучело. Ему впору пить деревенское пойло в замызганной таверне, а не изысканное вино тридцатилетней выдержки», я прав?

– Как ты угадал? – хмыкнул Тристан, возвращаясь на место за столом. – Правда, в словах Кристин было гораздо больше… эпитетов.

– Она прекрасно знает, что Дахабское вино мое любимое.

Тристан коротко усмехнулся.

– А еще она знает, что я к нему равнодушен и отдаю предпочтение арденийскому. – Он бросил на Изекиля многозначительный взгляд, а потом резко сменил тему: – Какой заказ сделал этот остолоп Орион? Найти Адалину?

Искорки веселья, до этого мелькавшие в зеленых глазах Изекиля, потухли, а пальцы, в которых он сжимал бокал, напряглись.

– Да. Живой или мертвой.

По спине Тристана прокатился неприятный холодок, словно ему за ворот насыпали колотого льда.

– Какую плату предлагает Стефан?

– На эти деньги вы сможете целиком выкупить Изумрудный дворец. Однако помимо щедрого вознаграждения, он выдвинул условие.

Тристан вопросительно приподнял бровь. Никто никогда не ставил условия «Черной розе». «Гильдия никому не служит» – это был один из постулатов, которого они придерживались.

– Король Стефан передал, что если его заказ не будет выполнен, то он найдет всех членов гильдии, начиная от мелких сошек и заканчивая главарем, и вздернет всех.

Тристан тяжело вздохнул и закатил глаза.

– Таким пафосом даже Артур не страдал, пусть Единый упокоит его душу.

– Какие будут дальнейшие приказы? – спросил Изекиль, прекрасно зная, что он скорее язык проглотит, чем будет помогать Стефану.

– Тебе снова придется перебраться на тахту в моей комнате.

Изекиль раздосадовано цокнул. Тристан мог бы снять побольше комнат, но это привлекло бы лишнее внимание, а он не хотел рисковать.

– Не нравится тахта – спи на полу в гостиной.

– Кто займет вторую спальню?

Тристан прислонился затылком к спинке кресла, запрокинув голову, и уставился в серый потолок, на котором искусным кружевом раскинулась сеть паутины.

– Адалина и Изобель. В Аталасе для них небезопасно, люди Стефана найдут их даже в бедном районе, где они укрылись.

– Почему нельзя приставить к ним охрану?

– Потому что я не доверяю Адалине. Она слишком много всего скрывает. И пока я не докопаюсь до истины, будет спокойнее держать ее в поле зрения.

– Могу сегодня отправиться за ними.

Изекиль поднялся из-за стола, но Тристан жестом остановил его.

– Нет, я сам, но не предупреждай Изобель о моем визите. Пусть для Адалины это станет сюрпризом.

Молчание Изекиля было настолько красноречивым, что Тристану захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.

– Иди уже, – процедил он и снова схватил лежавшие на столе записи.

«Какие еще секреты ты хранишь, маленькая Адалина?» – мысленно вопрошал он, прожигая взглядом выведенное аккуратным почерком имя, грозившее стать его проклятьем.

Глава 9

Адалина проспала почти до обеда. Дни в бедной комнатушке тянулись мучительно медленно, и она не знала, чем себя занять. Покидать дом было слишком опасно, поскольку королевские гвардейцы патрулировали каждую улицу Аталаса и допрашивали горожан, пытаясь найти ее. Даже Изобель вела себя осторожно и старалась не попадаться им на глаза, ведь в ней могли признать верную служанку фаворитки короля.

Адалина на судьбу не жаловалась. Ела все, что готовила Изобель, безропотно носила одежду, сшитую из грубой ткани, от которой чесалось и потело все тело. Даже научилась самостоятельно доставать воду из колодца и разогревать ее, чтобы помыться. Изобель сетовала, что госпожа натрет на руках грубые мозоли и станет походить на простолюдинку, но Адалина неизменно отвечала, что леди Ришель, этой взбалмошной аристократки, больше не существует. Осталась просто Лина.

И она не чуралась грязной работы. Помогала Изобель мыть полы, штопать одежду и чистить картофель, а однажды вызвалась потрошить рыбу. Но в одной крохотной комнате, объединенной с кухней, работы было не так много для двоих, поэтому Адалина чаще всего спала.

Ночами она ворочалась на кровати, пытаясь уснуть, из-за чего часто выслушивала ворчливые упреки уставшей за день служанки. Ее одолевал страх перед неизвестностью, а в голове неустанно прокручивались письмо отца, мысли о загадочном Бернарде Этире, погибшей семье, Стефане, который наверняка сходил с ума от злости на нее и придумывал жесточайшие наказания, уверенный, что обязательно ее разыщет.

Но были еще другие мысли, которые она упорно старалась прогнать, чтобы зря