Барон Дубов. Том 7 - Михаил Капелькин

— Что-то мне… нехорошо…

Затем одно за другим отвалились её крылья, а ещё через несколько секунд меня накрыло шлейфом цветного меха. Он попал в глаза, забил нос, рот и уши. Я закашлялся. Сквозь слёзы увидел, как княжна сорвалась вниз.

* * *

Краков

Примерно в это же время

— Ни шагу назад! — кричал барон Маститов, орудуя огромным мечом. — Стоять насмерть!

Орды Саранчи напирали. Силы защитников были рассеяны по всему городу, они сражались в тяжелейших условиях на улицах, в переулках, в домах и на площадях. Повсюду гремели взрывы и выстрелы артиллерийских пушек.

Маститов и небольшой отряд солдат в несколько десятков человек удерживали сразу несколько улиц в восточной части Кракова, чтобы образовать коридор для выхода жителей. По дюжине человек с огромными щитами, копьями и в тяжёлой броне перегораживали дороги, выстроившись в линию. Безликие твари с руками-мечами постоянно атаковали и напирали на щитоносцев. Пластины брони горели разноцветными рунами, придавая бойцам сил, чтобы сдерживать натиск монстров. Их копья кололи без устали, но враг всё прибывал.

Юркие и быстрые твари — новый вид Саранчи, который бойцы назвали богомолами, — имели по две пары лезвий вместо рук и ног. У большинства лезвия имели органическую природу, но некоторые обладали оружием из трабелуниума. Хорошая добыча. Только вот заполучить её тяжело. Богомолы легко забирались по стенам, вонзая клинки, перепрыгивали по крышам домов и нападали сверху.

Виконт Вяземский, командир Маститова, погиб, когда богомолы неожиданно атаковали. Барон принял командование на себя. Распределил бойцов, некоторых со стрелковым оружием направил на верхние этажи зданий, чтобы убивали богомолов. Но тварей было так много, что они всё равно просачивались в каждую щёлочку. Так же установил три уцелевшие пушки в конце улицы, чтобы били прямой наводкой по особо бронированным особям.

Маститов наотмашь рубанул мечом, располовинив сразу троих богомолов, спрыгнувших со стены. Чёрная кровь брызнула во все стороны.

У небольшого крыльца прятались несколько женщин с детьми. Барон подскочил к ним и помог встать, затем рявкнул, перекрикивая звон оружия и грохот выстрелов:

— Быстрее! К восточным воротам! Пока мы их удерживаем!

И это была чистая правда. В любой момент они могли потерять и их, как потеряли все остальные выходы из города. Те ворота закрыли наглухо, заперев Саранчу внутри. Вот только надолго ли?

Из дома справа раздался пронзительный крик. Внутрь лезло сразу несколько богомолов. Со спины они были ещё уродливее. Из позвоночника торчал гребень с острыми кольями. Как спинной плавник у рыб. Только богомолы использовали его, чтобы убивать, падая на жертву сверху.

Маститов тут же бросился внутрь дома, выбив хлипкую дверь. Четыре твари быстро окружали маленькую девочку, забившуюся под стол. Она прижимала к груди розового плюшевого медвежонка.

Барон взревел от ярости, переполнившей его, и бросился на врагов. Несколько секунд он беспрестанно наносил удары, пока не разрубил тварей на части. После схватил белокурого ангелочка и выбежал на улицу. Передал её ещё одной группе беженцев и вернулся в бой. Как раз новые богомолы заходили со спины на защитников города. А те не могли позволить себе отвлечься ни на секунду, поэтому слепо доверили спины товарищам. Вот только часть бойцов уже была мертва, а один и вовсе забился в угол между стеной дома и кучей мешков с песком.

Маститов тремя короткими взмахами исполинского меча убил богомолов. Но и его зацепило. Грудь обожгло болью, под бронёй растеклась тёплая кровь. Барон не обратил на новую рану никакого внимания. Подскочил к трусливому бойцу, рывком поднял его на ноги и врезал по зубам.

— Не их бойся! — орал он. — А меня!

Солдата это привело в чувство, и он встал за пулемёт. Нескольких ползших по стенам богомолов скосила свинцовая очередь.

Выше по улице в строй солдат врезалась большая бронированная тварь, напоминающая носорога. Бойцов расшвыряло в стороны, и в брешь тут же кинулась пехота Саранчи. Грохнула артиллерия, носорога разорвало на части, а вместе с ним и несколько десятков тварей. Это дало короткую передышку, и бойцы успели вскочить на ноги, вновь сомкнуть ряды. Но как они ни старались удержать врага, всё равно пятились к воротам.

— Командир! Надо отступать! Не выдержим! — подбежал к Маститову один из бойцов, которых он послал на крыши. — Верхние этажи мы потеряли. Скоро все тут поляжем!

Барон знал, что дружинник прав. Но преступный приказ отдать не мог. Слишком много гражданских ещё не было спасено.

Если они в ближайшее время не получат подкрепления, то город будет окончательно потерян. И лишь вопрос времени, когда враг пойдёт дальше.

Время… Вот чего всегда не хватает. И время было единственным, что они могли выиграть в этой битве.

— Отставить панику! — отрезал барон, насаживая на меч, как на вертел, сразу двух прыгнувших сверху богомолов.

Именно в этот момент сквозь дым пожаров он увидел в небе грозные махины дирижаблей. А на борту каждого из них золотом горел императорский двуглавый орёл.

На губах Маститова мелькнула слабая улыбка. Указывая мечом в небо, он гулко закричал:

— За императора, братцы! За отечество! Бей Саранчу-у-у!

Грянуло тягучее «Ура!», от которого задрожали уцелевшие стёкла. У оставшейся горстки бойцов словно открылось второе дыхание, и впервые за несколько дней дружина прекратила отступать и пошла вперёд. Возможно, в свою последнюю атаку. Кольцо вокруг них всё равно неумолимо сжималось.

Глава 8

Краков

На борту боевого дирижабля «Ушаков»

Раньше Павел руководил разве что шахматными фигурками, когда играл со своим гувернёром Иннокентием. Ну может, ещё парой слуг, но приказы подать чаю или приготовить пирожные не сравнить с командованием целой армией. Конечно, Северов, как он сам себя называл по привычке, прочёл кучу книг о Саранче, тактике и стратегии боёв с ней, неисчислимое множество разборов тех или иных столкновений, потому что к его услугам была вся императорская библиотека и огромное количество свободного времени. Он ведь восемнадцать лет был очень далёк от всех дворцовых дел.

Павел даже не раз и не два воображал себя генералом, который собственным примером вдохновляет солдат и идёт в бой в первых рядах…

Но это всё были мальчишеские мечты. Воображаемые схватки не шли ни в какое сравнение с настоящим боем. В них противник всегда был слабее и, едва завидев Павла, обращался в бегство. А на самом деле… Пали уже три города. И он, Павел Северов-Годунов, вдруг должен возглавить войска, чтобы отбить Краков.

Царевич взглянул на себя в