Инсургент - Владимир Максимович Ераносян

– Ружье громоздкое и тяжелое, в два раза тяжелее калаша с ПБС, а шумоподавитель обязательно следует привинтить всем. Так что лишний вес. Да и частотные диапазоны не все он глушит. Они быстро научились их менять. Берите побольше «сникерсов», «аленок» и бэка! Шоколад утолит голод, а лишний магазин всегда пригодится. А Жаба подскажет, как от дрона спрятаться. Камыши и болото – его стихия. Смотрите на него, делайте как он, и следите за жестами.

– Принял. Принял… Есть. Понял, – отчеканила группа из восьми человек.

– Давайте, парни, задача непростая, но решаемая – взять остров, оборудовать наблюдательные пункты. Разведка сообщила, что там их не больше пяти-шести. Ни пуха!

– К черту!

Ночью группа под командованием Жабы вышла на казанках. Замом пошел морпех с позывным Грант.

После высадки прошли незамеченными по песку до первой узкой протоки, которую можно было перейти вброд. Вдруг в небе появились дроны врага с тепловизорами. Жаба показал в сторону глубокой болотистой лужи и приказал использовать заблаговременно приготовленные трубки для дыхания. Пересидели под водой. Не засекли.

Обнаружили противника по свету в окошке. Дилетантство или разгильдяйство? Враг почему-то находился в единственной островной постройке – рыбацкой хижине с соломенным верхом, даже не выставив дозорных.

Зашли с двух сторон. Украинских вояк, совсем молоденьких и необтесанных салажат, застали врасплох. Пленных связали, несмотря на то, что не все из состава группы были готовы взять на себя лишнее обременение.

– Здесь не окапываться. Жирная цель. Раскидать склянки и стекла вокруг на расстоянии слышимости. – скомандовал Жаба. – Сейчас выберем точку для НП и передадим координаты. Что-то здесь не так. Слишком просто все.

…Светало. Марк Картер наблюдал за ситуацией в штабном пункте управления дронами – отдельном помещении оперативного штаба.

БПЛА «Лелека» и «Фурия» кружили возле острова, транслируя видео в кодированном виде. Приемники принимали видеосигнал от передатчика, оснащенного системой дистанционного включения. БПЛА взлетели в режиме радиомолчания, и начали транслировать видео в режиме реального времени, только когда Картер посчитал нужным. Так Картер избежал радиопомех.

Картер оставил на острове «приманку» в виде расходного материала – не ценного «пушечного мяса». Его уловка сработала.

– Они в западне, – довольно произнес вслух старший уорент-офицер второго класса. – Мышеловка захлопнулась.

Отделение морпехов и спецназа из отряда ПДСС Черноморского флота угодило в ловушку, подстроенную Картером. Он потирал руки, перед тем как передать артиллеристам команду «Огонь!» с точными координатами цели. Батарея американских «Трех топоров» и два «Града» должны была разнести хижину с русскими морпехами в клочья.

…После того, как удар был нанесен, и артиллерия «отработала» по постройке, там образовался «лунный пейзаж». Картер скомандовал «Фас!» своим «церберам», и они загрузились на быстроходный катер «Willard Sea Force 730». Это были лучшие из лучших, которых Картер считал своей «преторианской гвардией» и воспринимал как личных телохранителей.

Полная зачистка по расчетам Картера должна была продлиться максимум десять минут после высадки десанта. Спецы, натасканные американским инструктором, приближались к дымящимся воронкам, почти уверенные, что не встретят сопротивления. Но все же они были наготове – шли пригнувшись, рассредоточившись двойками. Хотя и произвели массу незапланированных звуков, наступая на стекло и присыпанные песком склянки…

Картер не слышал этой «допотопной сигнализации», как не слышал и о военной хитрости, которую наши смекалистые деды использовали в годы Великой Отечественной…

Американец заскучал, позволив себе зевнуть. Он попросил у порученца кофе из только для него предназначенной кофе-машины. Угодливый лакей предложил и сигару из хьюмидора.

– Положили всех, мистер Картер. – доложил оператор «Лелеки-100». – Всех до единого.

– Я знаю… – ухмыльнулся Картер.

– Наших, наших положили, – повторил оператор, посчитав необходимым уточнить для мистера Картера смысл увиденного на мониторе пульта управления.

Картер опрокинул кофе вместе с подносом, сбив с ног порученца. Старший уорент-офицер второго класса прильнул к экрану, не понимая, как такое могло произойти.

…Жаба с парнями не собирались дожидаться непрошеных гостей в постройке.

– Она торчит тут инородным телом, как гвоздь в заднице, – оценил строение Жаба еще до утра, когда в небе появились «птички». – Заляжем у той дюны и в тех камышовых зарослях. Зароемся и накроемся соломой с крыши. Делаем быстро. Возле протоки, где наш казанок, выставляем пост, конвоируем туда пленных. Смотреть в оба. Маскируемся и не двигаемся. И пусть враг думает, что мы внутри рыбацкого домика. Свет там оставить, костер разжечь, поставить жбан на вертел.

– Так может, посадим в домике этих бедолаг отмороженных, на кой они нам в лодке, – предложил кто-то из парней, изначально не особо церемонившийся с «языками». – Они ж не ценные, «карасня тупоголовая». С них ни инфы, ни толку, пусть хоть чучелами поработают. Целесообразно же?

– Их на убой и шлют, что ж мы расстрельная зондер-команда этих упырей с того берега? На фашистов работаем? А эти поймут, кто наши, а кто не наши, дай Бог им разума… – после короткой политинформации Грант строго посмотрел на «креативщика».

– Виноват, товарищ гвардии-капитан, – взял свои слова обратно морпех-«рационализатор».

– Но идея неплохая, – все же оценил Грант, и пленные в ужасе захлопали глазами в ожидании своей участи. – В том смысле, что они там должны поверить, что мы внутри. Что скажешь, Жаба?

Пленные вздохнули с некоторым облегчением, а Жаба задумался на мгновение.

– Так. Это истина. Я остаюсь в доме, – неожиданно огорошил всех Жаба.

– Как так? – недоумевающе спросил Грант.

– Выполнять приказ. Рассредоточиваемся. Окапываемся там, где я сказал. Готовимся встречать гостей, думаю, нагрянут после артподготовки. Они явятся только в полной уверенности, что разнесли нас на молекулы. Вперед!

Спецназовцы и морпехи отправились на точки, указанные командиром, прихватив солому с крыши.

С появлением «Лелеки» и «Фурии» Жаба не переставая устраивал концерт для «зрителей» на том берегу. Он перепробовал все роли – от хромающего на одну ногу бедолаги до подтянутого солдафона с несгибаемой спиной. Еще он ругался с воображаемым визави, запуская в него ботинок. И варил уху, причем в образе толстого кашевара, в большом жбане на огромную компанию. Дегустируя ложкой содержимое кастрюли, он демонстративно разливал юшку в найденные в хижине емкости ровно для восьми членов трапезы. Наполненные котелки и тарелки он заносил в дом в аккурат до обстрела.

Станиславский бы, возможно, Жабе не поверил. А вот оператор дрона клюнул и даже посчитал. Картер смотрел невнимательно. Но он бы тоже вряд ли разоблачил несостоявшегося «дубля» Андрея Миронова. Американский зритель примитивен. Бродвей многое потерял, не прислав своих импрессарио в школу, где юный Жаба играл в КВН.

Уничтожив высадившуюся группу Картера, парни посчитали потери – один «трехсотый», двое