Ревизор: возвращение в СССР 39 - Серж Винтеркей

Прибыл на «Полет» минут за десять до начала нашего заседания. И сразу, на входе в банный комплекс, пересёкся с Сатчаном. Он давай мне рассказывать про свой летний отдых с женой и ребенком. Пока все не рассказал, мы дальше и не прошли. К тем самым столам с едой, что меня так интересовали. Правильно сделал, что чаем с зефирками перебился…

Ну а потом, конечно, и я смог свои пять копеек вставить. Только увидев подъезжающую машину Захарова, про свой отдых рассказывать не стал, а поспешно, боясь потом забыть, сказал:

— Паша, у меня премьера моей пьесы в «Ромэне» в субботу. Вот две контрамарки для тебя и Риммы. Надеюсь, сможете прийти, мне было бы приятно!

И, показав глазами на машину Захарова, пошел внутрь. Сатчан послушно пошел за мной, хоть и в несколько коматозном состоянии. Только уже на входе в помещение, где мы совещания проводили, спросил:

— Не, ну ты молодец, конечно. Но ты не опасаешься, что Захаров, когда узнает, не разозлится, что ты пьесы пишешь, вместо того, чтобы за своими предприятиями надзирать?

Ну да, он же про Крым еще не знает. И что Захаров мной вполне себе доволен, и сейчас так точно претензий выдвигать не будет.

— Ну, давай, его сегодня послушаем. Авось у тебя получится сделать вывод, могут ли быть у него ко мне претензии…

Загадочно прозвучало, ой, загадочно! Сатчан меня правильно понял, что будут какие-то сюрпризы. Но спросить не успел. Пока со всеми остальными здоровались, вошел Захаров, и совещание сразу и началось. Вот и хорошо, что не успел спросить, а то сюрприз бы весь испортил.

— Здравствуйте, товарищи! — сказал Захаров, хоть и поздоровался уже с каждым за руку, обойдя стол, за которым мы сидели, прежде чем пройти на свое место во главе стола, — надеюсь, все прекрасно отдохнули, и горите желанием успешно работать?

Люди загудели оптимистично, давая положительный ответ на заданный вопрос.

— Вот и отлично! Но сразу хочу отметить, что некоторые из нашего сообщества и во время отдыха смогли принести нам пользу. И какую пользу!

Захаров посмотрел на меня, как и Мещеряков с Бортко. А вот остальные явно были не в курсе… Тоже на меня посмотрели, конечно, но с недоумением.

— Так вот, теперь к конкретным деталям этой пользы. Наш Павел Ивлев, отправившись на отдых в Крым, обнаружил там определённые возможности для нашей организации. И представил, вернувшись ко мне в Москву, конкретный план, как нам расшириться на полуостров. План был реализован менее чем за неделю, и уже за август мы получим определённые доходы. А за сентябрь сумма составит уже около четырех тысяч рублей, и меньше уже быть не должна и в дальнейшем.

Кто-то присвистнул, кто-то покачал головой ошеломленно. А Захаров продолжил:

— Разумеется, я не призываю вас делать то же самое в ущерб отдыху и восстановлению здоровья. Павел у нас очень молодой, вот и смог и во время отдыха неплохо нам всем так подсобить. Рассказываю это, просто чтобы вы знали, почему вы сегодня в своих конвертах найдете большую сумму, чем рассчитывали. Но одновременно с этого дня вводим новое правило — если вы сделали все необходимое, чтобы в нашу орбиту попало новое предприятие, или, как в случае с Ивлевым, целая совокупность предприятий, то будете с него получать двадцать процентов доходов помимо своего общего определенного для каждого процента.

— Так с сегодняшнего дня, Виктор Павлович, или наш молодой гений за Крым тоже двадцать процентов получит? — гоготнул Ригалев.

— Да, это я неудачно выразился, Владимир Михайлович, — кивнул Захаров, — разумеется, Павел за проделанную во время отпуска работу тоже получит двадцать процентов с этих активов. Такая инициатива дорогого стоит. И кроме того, конечно, у него будет серьезная одноразовая премия за инициативу.

Ого! Так у меня теперь не конверты будут ежемесячно, а конвертищи… И это в стране, где особо потратить деньги сложно, за исключением антиквариата. Я же не из тех товарищей, что целые рестораны гостей собирают за свой счет по поводу и без повода. Помню, как я когда-то впечатлился, услышав, как Майк Тайсон, долларовый мультимиллионер, умудрился стать банкротом. Как это вообще возможно, если ему за каждый матч давали по несколько миллионов долларов, как суперзвезде? Талант, не иначе… Но я такими талантами не обладаю, к счастью. Так сильно меня по голове не били…

— Спасибо, Виктор Павлович, — поблагодарил я Захарова, иначе бы никто не понял. Решили бы, что я зазнался.

Он благосклонно кивнул и явно хотел уже продолжить свое выступление, как вдруг Сатчан заговорил:

— А еще я хочу поздравить нашего товарища Павла Ивлева с грядущей премьерой в театре «Ромэн». В эту субботу, представляете тебе?

— Ого! — сказал Пахомов. — Неожиданно!

— А медведи на сцене танцевать будут? — хмыкнул Ригалев.

— Медведей точно не будет по сюжету. Разве что в следующей пьесе… Спасибо за идею, Владимир Михайлович! — не растерялся я.

Сарказм, конечно, но вряд ли он понял. Ригалев у нас точно без чувства юмора, давно уже заметил.

— Пьеса, это, конечно, хорошо. — сказал Захаров, — но с этим мы поздравим товарища Ивлева после окончания деловой части заседания. Так, теперь заслушаем товарища Мещерякова. Он как раз в двадцатых числах ездил на строительство музея.

О, раз мои доходы так вырастут, то мне тем более актуально хранилище, что мы строим под музеем. Как чувствовал… Нельзя дома, что в столе, что в сейфе, хранить слишком много всего. Да, я очень неплохо зарабатываю официально, но все же не столько, чтобы суметь объяснить, к примеру, через год, если так жизнь вдруг повернется, во время обыска, почему у меня на двести тысяч рублей золотых изделий дома обнаружилось. Как и на даче, которую я еще и не построил. Зимой никто не помешает никому туда влезть и все по кирпичику разобрать в поисках ценностей. Да, идея музея была очень правильным вариантом.

Мещеряков начал рассказывать про поездку. Сказал, что работы идут с опережением плана, прораб со всем справляется безо всяких проблем. Некоторые стены уже под крышу подвели, но работы, конечно, с оставшимися, еще месяца на полтора так точно. А потом он начал и про подземную часть рассказывать, причем достаточно откровенно. Я тут же посмотрел на Гончарука — помню, что на прошлом заседании мы такие вопросы не обсуждали. Кто бы другой начал про это рассказывать, подумал бы, что просто