Гонки олегархов - Квинтус Номен

— и уже в шестичасовых новостях все это показали по телевизору всей стране.А на следующее утро в одиннадцатичасовом выпуске новостей, стране (и миру) показали, как одна двадцатичетырехтонная чуха, разогнав другую такую же, отстыковывается от разогнанной и отправляется в «безбрежные космические дали»: по нашим расчетам, разгонный блок должен был пролететь примерно в десятке тысяч километров от Луны.

Затем советское телевидение «взяло мхатовскую паузу» и трое суток вообще про космос не упоминало. Даже не упоминало про работу советских космонавтов сразу на двух космических станциях: все и так знали, что они там работают, двое на втором «Алмазе» и трое на «Алмазе-М». Ну работают люди, героичат потихоньку — так зачем их отвлекать-то? А спустя трое суток диктор просто сообщил, что «межпланетная автоматическая станция „Восток“ перешла на орбиту Луны и произвела стыковку со спутником „Селена-2“ в полностью автоматическом режиме без управления с Земли». Наврал, конечно, но немного: там вовсе не стыковка была, «Селена»-то стыковочных агрегатов и не имела никогда. Так что этот самый «Восток» просто захватил спутник манипуляторами (сделанными на манер паучьих лап), а чтобы ему это было удобнее проделать, «Селену» все же по командам с Земли сориентировали нужным образом.

А еще через день по телевизору и сам процесс захвата показали, а так же сообщили, что «Восток» теперь несчастную «Селену» перевел на орбиту возвращения на Землю, и что вся эта затея является лишь отработкой возвращения к Земле любых космических объектов с лунной орбиты в случае, если сам объект того сделать по каким-либо причинам не сможет. По очень маловероятным причинам (например, если у объекта вообще своего двигателя для этого нет).

В целом выполнение программы прошло буквально на грани: ведь даже пуски «пятисоток» производились в самое холодное время, когда тот же гептил остыл до минус сорока: так его в баки влезло немного побольше и получилось поднять на нужные орбиты все, что требовалось. На немного более высокие орбиты, поэтому топлива хватило, чтобы и до Луны нормально долететь, и обратно железяку притащить примерно туда, куда хотели. Правда, хотели мы изначально «в южную часть Тихого океана», а «спутник сгорел в верхних слоях атмосферы в заданном районе Восточной Сибири» — но в целом все получилось неплохо. И перед Новым годом (точно в католическое Рождество) сначала по телевизору показали десятиминутный документальный фильм «о новом достижении советской космической техники», а потом и в кинотеатрах его в виде киножурнала с месяц демонстрировали. И в фильме несколько раз показали (хотя и мельком, но вполне узнаваемо) мою напряженную физиономию. Надеюсь, с такого расстояния чтецы по губам не смогу понять, что я орала во время пуска ракет…

Вообще-то я ничего «военного» и не орала, а орала просто «А-а-а-а»: шум при старте раздается такой, что я просто боялась оглохнуть, а товарищи, уже это повидавшие, сказали, что лучше просто что-то орать чтобы рот не закрывался и тогда давление изнутри уха и снаружи будет одинаковым и перепонки не порвет. Может, и наврали, решив поиздеваться над дурочкой — но, насколько я заметила, там же довольно много народу что-то орало. Хотя остальные, возможно, просто радость свою от успешно проделанной работы выражали — но в результате я из толпы и не выделялась особо…

Но для меня главным стало то, что американцы всерьез поверили, что товарищ Федорова С. В., первый зампред Совмина СССР и секретарь ЦК партии всерьез собралась лететь на Луну. Не простые американцы — на их мнение мне вообще начхать было, а вот нетоварищ Рейган точно поверил. И так поверил, что уже третьего января, в понедельник, комиссия Конгресса единодушно решила выделить на лунную программу еще четырнадцать миллиардов долларов. И я была уверена, что этих денег им все равно не хватит, но остановиться они теперь уже точно не смогут…

А у нас времени было еще дофига: по программе, утвержденной Конгрессом, янки должны были в семьдесят втором и семьдесят третьем отработать стыковку двух аппаратов в автоматическом режиме, а в то, что они успеют это проделать за два года, я вообще не верила. Вера, конечно, это очень веский аргумент, но я-то верила не просто так, а на основании точных знаний. Знаний нынешних и «предпослезнаний» из будущего. Потому что я очень хорошо себе представляла, как янки пишут управляющие программы — в том числе и как они их писали спустя десятилетия: школа — она штука могучая, ее просто так с проторенных дорог не столкнуть, им даже катастрофы «Челледжера» не хватило, чтобы подход изменить и они в ту же лужу сели даже спустя тридцать лет, когда у них F-35 «внезапно» падать стали…

Вообще-то много миллионов (а, возможно, и много десятков миллионов) людей по всему миру видели в прямом эфире (да и в записи тоже), как несчастный «Челленджер» взорвался. Но, как говорил Козьма Прутков, «не верь глазам своми»: на самом деле «Челленджер» не взрывался. Он просто развалился от огромной горизонтальной перегрузки после того, как один ускоритель отвалился — а ведь такая ситуация предусматривалась в программе полета. То есть предусматривалось, что может возникнуть критическая неисправность в одном ускорителе — и на такой случай программа бортового компьютера должна была выдать команду на досрочный отстрел обоих. И время на выполнение этой команды составляло чуть больше одной десятой секунды — но комп команду не выдал, хотя датчики об именно критической неисправности информацию уже имели. И бортовой комп (который потом ругали и из-за «памяти на ферритах», и из-за того, что программы в течение полета в него нужно четыре раза с лент загружать), информацию с датчика обрабатывал чуть больше двух миллисекунд. Вот только в соответствии с американскими стандартами разработки управляющих программ комп решал, с какого датчика считывать данные, и «решал» он это самым простым способом: по очереди. Вот только на шаттлах датчиков было около трех тысяч — и информация о критической неисправности задержалась почти на шесть секунд…

Информация о том, что шаттл готов взорваться, была готова к передаче в комп примерно через семь десятых секунды после возникновения прогара во внешнем водородном баке, но комп эту информацию прочитать уже не успел. Однако даже после этой катастрофы янки не изменили подхода, хотя про те же аппаратные прерывания американские конструктора вычислительной техники все же знали — и даже знали, как ими пользоваться, однако «школа есть школа», и спустя тридцать лет новейшие боевые самолеты тоже прекрасно «не успевали узнать, что они уже падают». Потому что у военных, которые выдают