Живые и мертвые (том 5) - Ярослав Гивиевич Заболотников

две лично придуманные. Да так искусно, что приютивший «пророка» храм направил весть в Собор Тринадцати Черепов. Оттуда пришло приглашение: капитул желал воочию узреть вещуна. Однако прыгать выше головы Альб не планировал — выскользнув ночью из кельи, вынес из храма все золотые чаши. Наживы хватило на два безбедных года, но возвращение на север архипелага означало страшную смерть. Закопали бы перед муравейником по самую голову, чтобы насекомые медленно обгладывали плоть. Вот Альб и ошивался на юге. Тут много безбожников — храмовникам не достать. А попутно искал, кого бы облапошить. С размахом. Чтобы надолго залечь на дно.

Арибору же радости подельника не разделял. Глядя на мельницу, нервно почёсывал заплывший жирком живот. Если хозяйка раскусит обман, Альб не отвалит — придётся расчехлять сабли. А мельница большая. Легко уместит в себе ватагу работяг. Здесь не то что бока намнут — прибьют к чёрту. Или сдадут «псам». А ещё сборщик с охраной может раньше заявиться. Вот уж с кем бы не хотелось столкнуться нос к носу. Охранники имеют все шансы стать «псами». Отбирают самых крепких, люто преданных Кодексу. Вот те и стремятся себя показать. Одна радость — с поры как на островах стали появляться всякие неведомые твари, у законников забот полон рот. Кому есть дело до воров, когда в Брютле огромная двухголовая змея распугала всех рыбаков, а под Хабашом нечто крылатое всех местных альпак перетаскало. В общем, с законниками ныне так: сам в руки не попадёшься, особо искать не станут. Но даже в таких авантюрах требовалась изрядная доля везения. Это огорчало.

А вот о чём думал Могрим, никто не знал. Немой всегда был угрюм, будто его лачугу, с роднёй и всем нажитым, недавно снесло штормом. Возможно, его и впрямь преследовали беды. Иначе откуда этот пронизывающий взгляд, какой вместе с раскиданными по лицу рытвинами, заставлял душу съёживаться в комок. К несчастью, всё, что было известно о Могриме, уместилось бы в самой крохотной ракушке: ему чуть за сорок и он пережил оспу.

Полоснув взглядом серое небо, Альб посмотрел на подельников:

— Готовы? Уложимся до дождя. Двинули.

— Угу. Погодка прямо шепчет…

Все трое направились к обложенной камнями дорожке. Неторопливо. Вразвалку. Альб нёс на лице немое требование долга, Арибору — занудное выражение счетовода. А идущий последним Могрим угрожающе держал ладонь на рукояти сабли.

Предгрозовой ветер шелестел пальмами, трепал кусты, налетал прохладными порывами. Но тела согревала надежда обрести желаемое, до которого уже, считай, рукой подать.

Альб дерзко, без стука, распахнул ржавую дверь. Уверенно шагнул в тухловатый сумрак помещения. За ним осторожно проследовал Арибору. И Могрим, захлопнувший дверь с таким лязгом, что мельница, казалось, вздрогнула. Всё правильно. Не любезничать пришли.

Внутри, в свете одинокой лампы, монотонно скрипели заляпанные чем-то жернова. Ни хозяйки. Ни работников. Но очень быстро со стороны винтовой лестницы донеслись шаги. Едва на ступенях обозначился силуэт, Альб громко заговорил:

— Мы пришли исполнить волю Тринадцати Черепов, — его голос звучал ровно, почти надменно. — Согласно Кодексу, грязь беззакония нужно смыть платой. Драгоценной или кровавой. Перед предками и потомками, усопшими или нерождёнными, я спрошу тебя о твоём… — голос предательски дрогнул, — выборе…

Отрепетированная в голове речь, с продуманными ответами на любой случай, вдруг стала похожа на бессвязные щепки, выбрасываемые морем после шторма; белёсые брови всё выше ползли на лоб.

Стоявший рядом Арибору тоже был изумлён: пучил глаза, пока его челюсть отвисала всё ниже.

Могрим же лишь нахмурился.

Всё оттого, что со ступеней на тусклый свет показалась девушка, чью наготу прикрывали только кожаные ремешки портупеи. Хотя будь она даже голой, никто бы этого не заметил. Крылья, рога, копыта и хвост целиком оттягивали на себя внимание.

— Продолжай, не стесняйся… — в лиловых глазах брюнетки плясала насмешка.

— В задницу! — Арибору рванул к выходу, врезался в дверь ладонями, но та не поддалась, хоть крюки засова и пустовали. — Ну же! — удар плечом не принёс долгожданной свободы.

— Уйди!!! — Альб с разбегу протаранил дверь ногой и тут же скривился от боли, схватившись за колено: железо было неумолимо. — Дерьмище!.. — под звонкий смех демонессы взгляд метнулся к самому крепкому подельнику: — Что стоишь, дубина⁈ Накрылось всё! Дверь ломай!

Однако Могрим даже не обернулся: пристально глядел на крылатую девушку. Та же закружилась в танце на одном копыте, весело напевая:

'Дверь закрыта. Почему?

По желанью моему!

Я сегодня не добра,

Ждёт вас грубая игра!'

Резко остановившись, демонесса начала водить указательным пальцем между мужчинами:

'Пусть считалочка моя

И теней лихих струя

Явит красочную смерть.

Кто-то должен умереть!'

Палец замер напротив Арибору. Тот испуганно попятился и прилип спиной к стене. Он лихорадочно искал глазами, куда бы спрятаться, а спустя секунду его голова взорвалась багровым фонтаном — по полу мерзко зашлёпали ошмётки мозгов и брызги густой крови.

Ошарашенно наблюдая, как по красной стене сползает обмякшее тело, Альб судорожно нащупал ножны и вырвал из них саблю. Однако её блеск не добавил уверенности. Руки подрагивали. Бешено билось сердце. Ватные ноги норовили подогнуться. Будучи человеком умным и в чём-то даже образованным, Альб понимал всю бессмысленность острой стали. Наверное, так считал и Могрим, раз до сих пор не обнажил клинка. А может, просто тронулся умом от увиденного, оттого и стоял истуканом. В любом случае проблему нужно решать мирно. Слова — тоже оружие.

— Послушайте… леди, — рука с саблей медленно опустилась. — Произошла ошибка… Чудовищная ошибка, — крохи самообладания склеивались в обманчивое спокойствие. — Мы перепутали остров. По его вине, — ладонь указала на обезглавленное тело.

Демонесса внимательно слушала, лишь хвост плавно ходил за спиной. Альб решил продолжить:

— Никаких претензий к вам нет. Даже убийство оправдано. Как-никак мы вторглись на вашу землю и посягнули на вашу собственность. Однако теперь, когда недоразумение признано, нападение будет преступлением. Как с нашей стороны, так и… с вашей. Если инцидент улажен, мы немедленно покинем остров.

Девушка пристально смотрела в голубые глаза, пока левый из них не задёргался в прищуре от скатившейся капли едкого пота. Тогда она мило улыбнулась, поймала пальцами хвост и поднесла его груди:

— Мне отпустить их? — лиловый взор упал на самый кончик, который без раздумий заходил туда-сюда. — Нет? Ты такой жестокий… — подняв грустный взгляд, демонесса разочарованно выпятила нижнюю губу, затем же губу резко притянула коварная ухмылка.

— Не мой сегодня день… — Альб поднял клинок и