«В интересах Рода» 1-6 - Валерий Листратов

и Вы можете так же звать. Я шаман. Вот его, — показывает на меня трубкой, из которой начинают вылетать пузыри, — зовут Кириллом. Ваш он сын, или нет, потом сами разберетесь. Но сюда мы попали по его связи. Без него, я бы к Вам и не заглянул. Ваше имя мне без надобности, но если Вам будет удобнее, можете представиться. Достаточно уважительно?

Оппачки, либо шаман раздражен, либо развлекается.

"Второе, Кирилл. И думай потише, а то ты мне всё удовольствие портишь." — возникает тихая мысль.

— Олег Дмитриевич Высоков, граф. — отец стремительно собирает себя.

— Ну так вот, граф. — Медведь опять выдувает море разноцветных пузырьков. Отца это очевидно раздражает, но, похоже, у него находятся силы сдерживаться. — Мы в Вашем внутреннем Мире. Немногие маги интересуются его поиском и доступом, так что в этом Вам, Олег Дмитриевич, — шаман голосом выделяет, — можно сказать, повезло.

Кресло Большого Медведя плавно превращается в лежанку, и Шаман почти ложится за столом.

У отца ходят желваки. Он что то хочет сказать, и, внезапно, хохочет, почти не сдерживая себя.

— Ох, — вытирает глаза. — Благодарю! Вы мне преподали отличный урок разницы культур. Да и сравнить размеры разных земноводных иногда очень полезно.

Я с недоумением смотрю на Шамана.

— Это он про самых больших жаб в болоте. Что ж, теперь можем пообщаться конструктивно?

— Безусловно. И, извините меня. В Новгороде перестаешь видеть землю, для которой живёшь. И людей тоже не видишь.

Большой Медведь ухмыляется и кивает. Стол пропадает, отец едва успевает выхватить плюшки. Чуть смущенно улыбается.

— Хорошо, что Вы умеете признавать ошибки, Олег. Может Кирилл и прав, гордясь Вами. Посмотрим. — отец снова внимательно смотрит на меня. Я пожимаю плечами. — С чего начнем? Исторической справки, или какого-никакого плана действий?

— Если можно, немного справки. А то есть у меня ощущение, что я что то пропустил.

— Тогда, отец, все-таки, что ты помнишь последнее?

— На обед прибыл Ободрин-Старший. Всё.

— Тогда, вкратце. — вздыхаю. — Прошло чуть меньше трех лет. Было нападение Ободриных на тебя и маму. Защита дома сработала. Сестру я вынес, тебя и маму — только через два года. Ты лежишь в коме. Мама приходит в себя постепенно, и ей почти точно будет лучше, чем раньше. Скорее всего, с ней благословение богини, но это не точно. Ободриных больше нет. Их Род уничтожил я, недавно. Мир на пороге вторжения демонов. Но шансы это изменить большие. Глобально, вроде, это всё. Там много ещё по мелочи, но думаю, оно подождёт. Мы это уже с тобой обсуждали, когда я тебя из плена доставал не так давно.

— Спасибо, Вам, Кирилл. Мне было нужно. Очень неожиданно и странно. — отец трет виски. — Но я ничего такого не помню.

— Интересно работает память. Думаю, что воспоминания Вашей души, граф, пока от Вас блокированы. Может Вы их найдёте, может нет. Не было такого никогда. — Медведь уточняет. — Никто из плена демонов обратно в тело не возвращался. Изучить Вас, с одной стороны, интересно, но с другой, довольно бесполезно. Вряд-ли такая ситуация еще когда возникнет.

А провал в памяти могу только отсутствием тела объяснить. Может как-то по разному воспоминания у Вас будут приходить. Если что, не удивляйтесь. Вон, Кириллу память несколько месяцев возвращалась.

Я киваю.

— Так и есть.

— Но к делу. Ситуацию я вижу так. У Вас, граф, была почти порвана связь с телом, в момент атаки демона, как мне рассказывал Кирилл. Только остановка времени, или что это за защита в доме, помогла сохранить Вам жизнь. Мы Вас нашли по едва ощутимой связи и вернули в тело. Но организм помнит почти обрыв этой нити. То есть сейчас Вы тут, как такой неожиданный вариант одержимости себя самим.

Думаю, что Вам нужно понемногу снова привыкать к телу и к себе.

Теперь о том, как это сделать.

В свое время, Вашему сыну, помогло объединение с собой изначальным. Так сказать принятие себя. Он вошел в огонь.

— И это было очень больно, хоть и не долго, пап.

— Да. Но в вашем случае, боюсь, такой шаг приведет к быстрому развоплощению. Вы не выдержите.

А, забыл сказать. Вы Изначальный, это вот это яростное пламя. То что было всегда и будет всегда, пусть и в разных видах. — Большой Медведь показывает на черно-красные языки. — Это же место, — очерчивает рукой вокруг, — очень зависит от желаний хозяина, и оно Вашу личность, кстати, узнало и приняло. То есть, у Вас такое раздвоение сейчас.

Что могу сказать точно. Ваш путь отсюда лежит через это пламя. Это первое.

Если Вы сможете слиться с ним, обуздать его в себе, может понять как-то, то это очень сильно расширит Ваши границы, как одаренного. Вы и так, как говорил Кирилл, достигли огромных успехов, но соединение с самим собой, это как другой взгляд. Может не с позиции Силы, но с позиции понимания. Так что, если получится, то объединение для Вас будет невероятным везением. Это второе. Такие возможности имели только маги на заре становления лет четыреста назад, ну и Кирилл. — Шаман усмехается. — Но у него более поступательное развитие.

Как это сделать, я Вам не скажу. Таких случаев не было, или я о них не знаю. Но шансы есть. Раз Вы тут, то шансы точно есть.

Ну и напоследок. — Шаман выхватывает из воздуха перо ворона.

— Вот это перо одного из моих наблюдателей. Я Вам оставлю самого молодого. Ему только год. Почти воронёнок. Воздействовать на него Вы не сможете, только просить, не словами — образами. И именно для того, что бы он прислушивался к Вашим желаниям я оставляю самого молодого. Старые и умные Вас слушать не будут.

Когда заложите перо за ухо, сможете видеть его глазами, и слышать его слухом. У птиц оно несколько непривычно всё, но быстро приспособитесь. И помните, что если постоянно через него смотреть — птица устанет и сдохнет. А второго у Вас нет. Имейте терпение.

И да. Этого пера на самом деле не существует, не бойтесь его сломать, или потерять. Просто вспомните о нем здесь, и оно появится.

Это почти всё, что я могу для Вас сделать.

— Я смогу приходить к отцу? — спрашиваю Шамана. Чувствую,