Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

Жизнь у нас, таксистов, не сахар. Не жизнь, а полный беспредел. Вот на прошлой неделе тормозит меня фараон и говорит: «С тебя полтинник». Я ему: «За что?». Тогда он спокойненько обходит мою тачку, разбивает переднюю фару и заявляет: «За неисправность световых сигналов. Внимательнее надо быть».

Я решил как-то разрядить обстановку и сказал:

— Хочешь анекдот в тему?

Таксист не сказал ничего, но я, припомнив, что молчание — знак согласия, все-таки попробовал:

— Бывший официант устроился на работу постовым. Его спрашивают, как ему новая работа. А он и отвечает: «Зарплата, конечно, поменьше будет, но вот что мне нравится, так это то, что клиент всегда неправ!».

Таксист отреагировал коротким, снисходительным смешком.

А за окном одна за другой мелькали неоновые вывески общепита, и в животе у меня заурчало.

Скорее бы добраться до вокзала. Там на четвертом этаже располагалось недорогое кафе. Ассортимент блюд был скудным: шаурма, картошка-фри и сосиски с кашей. Но я так проголодался, что мне сейчас даже подметка, сваренная в грязи, показалась бы деликатесом.

Но у вокзала мы не остановились, двинувшись дальше и не снижая скорости.

— Эй, стой! Мы же проехали! — крикнул я таксисту.

Мое замечание осталось без внимания.

— В чем дело? Останови! Немедленно!

— Залепи дуло! — осадил меня водила.

Я подергал обе дверцы электромобиля — заперто.

— Что здесь, черт возьми, происходит?

Таксист обернулся ко мне и я увидел его лицо. Небритое, испещренное жуткими морщинами и старыми шрамами.

— Скоро ты все узнаешь. Час расплаты близок, — пообещал недавний брюзга.

— Я вызову полицию! — пригрозил я и для вида похлопал себя по карманам, словно бы искал мобилу.

— Сиди ровно, Рэнд!

— Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты?

— Нам нужно поговорить, Рэнд.

— Остановись и выпусти меня, тогда и поговорим.

— Нет, мы будем разговаривать здесь и сейчас!

Я постарался взять себя в руки:

— Шеф, я понимаю, у тебя выдался плохой день, ты расстроен... Но послушай...

— Нет, это ты меня послушай! — резко оборвал меня таксист. — Ты разрушил мою жизнь, сволочь!

— Ничего я не разрушал...

— Нет, разрушил!

Возражать и спорить было бесполезно. За рулем находился сумасшедший. Чтобы не раздражать его и не провоцировать на агрессивные действия, я посчитал за благо взять тайм-аут и пока помолчать.

— Я любил ее! — проорал болезный.

Терпения соблюдать обет молчания мне хватило всего-то на пару секунд:

— Кого?

— Марию-Луизу!

Я обмер. А в сознании один за другим пронеслись несколько кадров из минувшей ночи. Вот Мария-Луиза в кротком шелковом халатике, в правой руке армейский бластер, в левой бокал с красной водкой. А вот ее труп в луже крови, в окружении фараонов и судмедэкспертов.

— Я любил ее, понимаешь ты, сволочь? — хлюпая носом, сбивчиво затараторил таксист. — Мы познакомились, когда я подвозил ее до дому. А потом провели ночь вместе. И это была лучшая ночь в моей жизни. Мы стали встречаться, но скоро я узнал, что у нее были и другие мужчины. Она сама мне об этом рассказала. Я ревновал, а она смеялась над моими чувствами. Больше смерти я боялся ее потерять и поэтому покорно сносил все насмешки. Но наконец мне все это осточертело. Рядом с ней я превратился в тряпку, в размазню, и я решил разорвать наши отношения. Раз и навсегда. Сегодня утром я решил сказать ей об этом. Подъехал к ее дому, и вижу, что из ее дверей выходит какой-то пижон в шляпе. И в меня словно вселился дьявол. Я ворвался к ней в дом и ударил ее. Она стала угрожать мне бластером. Я попытался ее обезоружить. Но пушка выстрелила, и... Это была всего лишь случайность! Я не хотел ее убивать!

Итак, передо мной находился собственной персоной убийца Марии-Луизы, безумный ревнивец, оказавшийся не в то время и не в том месте.

— Узнаешь? — он постучал по решетке стволом бластера.

Это была моя пушка, о чем свидетельствовала рукоятка, перемотанная синим скотчем.

— Когда морок рассеялся, я осознал, что гоню по шоссе, а на коленях у меня лежит вот эта железка. А потом обратил внимание на гравировку на стволе. «Рэнд и сыновья», — водила не прекращал хлюпать носом.

Вот же, блин, и угораздило меня сделать эту надпись! Правду говорят — понты до добра не доводят.

А таксист продолжал:

— Я решил узнать, что за птица этот Рэнд, и поисковик выдал мне сайт твоего детективного агентства. А на сайте агентства я увидел фотографию того самого пижона в шляпе. Твою фотографию, Рэнд.

Я еще раз, мед-лен-но, потянул на себя ручку дверцы, но чуда не произошло. Покинуть салон по-прежнему нельзя.

А ревнивец все сыпал подробностями:

— Все эти годы я жил как волка-одиночка. Но стоило мне найти ту самую, единственную, как появился ты и все испортил. Ломать — не строить, правда, Рэнд? Это как трюк с домино. Просто толкаешь одну доминошку — и рушится вся фигура...

Я начал было оправдываться, сердито и бестолково, но таксист меня не слушал.

— И тогда я решил заглянуть к тебе в гости, — вдруг успокоившись, зловеще проговорил он. — Пробить твой адрес по пиратской базе было парой пустяков. Я хотел просто поговорить по-мужски, понимаешь? Но дверь мне открыла твоя женушка. Ее ведь, кажется, звали Тална?

Последняя фраза врезалась мне в мозг, как торпеда.

— Тална сказала, что тебя нет дома. Я не поверил. Попросил войти. Она сказала, что вызовет фараонов. Так что мне пришлось выломать дверь. Она стала звать на помощь, и я заткнул ей рот...

Таксист все говорил и говорил, но я уже ничего не слышал. В моей голове был только белый шум. Но в какой-то момент сквозь него проникло вполне отчетливо:

— Когда я прикончил ее, пути назад уже не было. Я должен был довести дело до конца. А по дороге в твой офис я вдруг увидел тебя голосующим на дороге...

— Ты сдохнешь, падаль! — заорал я и в бессилии ударил по двери кулаком.

— Домино начало падать, Рэнд.

— Ты больной ублюдок! Я убью тебя!

— Нельзя убить того, кто уже мертв, Рэнд. А я, как есть, мертвец! Я умер в тот день, когда впервые увидел ее. Так что стреляй, мне больше нечего терять! — с этими словами он приоткрыл решетку и бросил мне бластер.