"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

— Да, но мы уже тогда предполагали, что пойдут они в Зарыбинск. Так оно и случилось…

— Ну, теперь осталось найти Сафрона — и все… Ты будешь отомщена.

— С чего ты взял, что я собираюсь мстить? — скривила губы Вера.

— Соколова, милая моя одноклассница, я не вчера родился… и потом, работа у меня такая… Рассказывай уже, не ломайся. Сама знаешь, мне ты можешь доверять. Мне все равно, из какой ты структуры, мы с тобой общее дело делаем.

— Святоша убил всех моих родственников по отцовской линии, запытал, — проговорила Вера с каменным, совершенно неподвижным лицом. — Не пощадил никого. Там были и дети, и женщины. Отец еще был подростком. Чудом выжил. Сумел сбежать. Святоша прибил его гвоздями к забору. Пробил кисти рук насквозь. Будто распял. Одна доска, на счастье отца, оказалась гнилая. Гвоздь сидел неплотно, и отец сумел его вытащить. Второй гвоздь он вырвал зубами. Кончилась война, он потом искал Святошу, но не нашел, а семь лет назад… все-таки умер от рака легких. Их травили в концалегере газом, и всю жизнь он мучился с астмой и задыхался, и в конце концов палач его, получается, добил. Умирая, он рассказал мне про Святошу. Я пообещала, что найду его… поклялась. Я и работу себе выбрала специально такую. Чтобы искать недобитков.

Если б я не успел узнать её за эти дни, я бы подумал, что всё это она говорит совершенно спокойно. Но нет — чем больше эмоций, тем крепче держала Вера себя в руках.

— Вот теперь нашла, и как? — произнёс я в ответ. — Легче стало?

— Нет, — Вера помотала головой. — Что-то радости нет, будто сделала все не так. Будто ничего не кончилось, палач умер, а дело его живет…

— Уверен, это пройдет… Найдем Грицука, и все будет кончено. Вздохнешь спокойно.

— Я очень хочу найти этого выродка… Обещай, что дашь мне самолично его пристрелить, Саша.

— А ты сможешь? Хотя у тебя же не в первый раз… — я припомнил убитого ей урку в Мохово, который, якобы, развязался и пытался сбежать. Теперь я точно был уверен, что Вера его казнила. Но я не осуждаю.

— Ты же тоже убил. Как оно — в первый раз?

— Не помню… — проговорил я, припоминая своего первого убитого, а не того, которого пристрелил в доме в Мохово.

Казалось, с тех пор прошла целая вечность. И я уже сменил сторону на баррикадах, теперь я мент, а не преступник. А все равно убиваю. Но ни тогда, ни сейчас я не чувствовал угрызений совести. Одно дело — убивать людей, а другое — нелюдей.

— Ну так что? Мы договорились, Саша, — глаза Веры превратились в щелочки, а смуглая кожа, казалось, стала еще темнее. — Ты позволишь мне ощутить вкус крови?

— Это как получится, — хмыкнул я. — Мы же не на охоте… ну а вообще-то я не против, чтобы Грицук погиб, например, при попытке к бегству. Я думаю, что совесть нам простит такую шалость, а больше мы никому не скажем.

* * *

Я отозвал Тулуша из редакции газеты, так как считал, что Артищеву больше ничего не грозит. Ведь Святоша мертв, а самому Грицуку убивать главреда без надобности.

Тулуш, наконец, в первый раз за последние несколько дней, пришел на работу сегодня в отдел, а не в редакцию. Сразу после планерки подскочил ко мне — взгляд хитрый, что у степной лисы.

— Саныча, жениться буду, свадьба хочу, — проговорил он. — Поможешь?

— Ого! — я отставил кружку с чаем и престал звякать ложечкой. — Вот так новость! Неожиданно… К тебе невеста приезжает? Из Сибири?

Сибирь для меня была неким неизвестным могучим государством. Богатым и суровым краем, где я ни разу не был и откуда запросто могли невесты понаехать.

— Зачем приезжает? — хихикнул Салчак. — Новую хочу, местный невеста будет.

— Ну ничего себе ты пострел, и кто же эта счастливица? Я ее знаю?

— Зина из редакции. Худовата, правда. Но так говорит, такой голос, что птица поет. Я ее готовить шайран-чоок научу, и будет отличный жена для Тулуш.

— Э-э… Зина? — малость прифигел я, вспоминая, что совсем недавно молоденькая журналистка прибегала ко мне в кабинет с выпученными глазами и просила забрать «дикаря». Сожалела о зажаренном Сереже и искренне негодовала на Тулуша.

— Зина хороший, хороший, — закивал Салчак, будто вопрос со свадьбой был уже решен, и оставалось только фату для невесты прикупить и нарядные праздничные унты для жениха.

— А она согласна? — прищурился я, подозревая неладное.

— Нет еще, — невинно улыбался Тулуш, будто получать согласие было вовсе не обязательно.

— Хм… А что говорит?

— Ничего не говорит! Твердит, что Сирожа какой-то ей дорог. Ну ничего, я с Сирожей решу проблем.

— Уже решил, — заверил я. — Сережа теперь вовсе не проблема, проблема получить согласие невесты, она-то хоть знает о твоих намерениях? Ты ей говорил?

— Нет… Вот ты ей, Саныча, и скажешь. Сватать хочу. Будешь сват моим.

— Я? Сватать? Погоди… И как ты это себе представляешь? Прямо так в лоб заявлюсь и скажу, Зиночка, миленькая, айда замуж за Тулуша? Так, что ли?

— Так, так! Еще скажи, что если приданого нет, я ее так, «бедной» возьму. С родственниками своими договорюсь. Конечно, поскандалить придется, они ее проклянут поначалу, но мы здесь, а они там… Привыкнут и забудут. А потом сын родит мне — и приедем к родне. За сына у нас почет и радость.

Тулуш мечтательно улыбался губами и щелками глаз, уже в мыслях нянькался с сыном, маленьким пронырливым Тулушиком. Почему-то я представлял его сына не с погремушкой, а с луком и бубном в люльке.

— А если невеста не согласится? Что тогда?

— Еще проще… — бесхитростно заявил Салчак. — Воровать буду. Неделя взаперти держать. Если родня ее не найдет, она моя по праву.

— Слушай, друг… — я весомо положил ладонь ему на плечо. — У нас тут немного другие порядки. Никаких сватов и похищений, ты должен сам спросить Зину — пойдет за тебя или нет. И чтобы она сказала «да».

— Она не захочет, она не знать, какой Тулуш есть. Вот если взаперти подержать, то узнает меня…