Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

цвета морской волны. Наблюдая, как Ник обошел автомобиль, крутя на пальце ключ зажигания, я думала о его словах и том, что постоянно скрывалась под масками. Белая и серебристая маски всегда скрывали холод и пустоту; но маска, которая сейчас была на мне, или голубая маска радости, так же как и многие другие, были частью меня самой.

Сделав еще один вдох, я подошла к машине. Ник достал из багажника какую-то коробку. Прижав ее локтем к телу, он захлопнул багажник и поставил на него коробку.

— Что это? — Прислонившись бедром к задней фаре, я провела пальцем по красивой, блестящей поверхности коробки. На крышке были изображены черные вороны на фоне пурпурного неба.

— Шкатулка магии моей матери, — ответил он и, отведя в сторону взломанный замок, открыл крышку.

При взгляде на то, что было внутри, я непроизвольно задержала дыхание. В шкатулке хранилось множество маленьких стеклянных флакончиков, наполненных разноцветными порошками, пучки высушенных растений, семена, металлические опилки, маленькие лоскутки бумаги, ленты, воск… Всего и не перечесть.

— Ник, — с трудом справившись с волнением, произнесла я.

Он достал один из флакончиков. Стекло было тонким и матовым. Па нем была надпись «Кникус аптечный». Почерк принадлежал моему отцу.

— Ник! — Я взяла у него флакончик, погладила завивающуюся по краям этикетку, приклеенную к стеклу. — Это написал мой отец.

Сунув руку в висящую на его плече сумку, он вытащил из нее книгу заклинаний. Открыв ее наугад, он сравнил почерка. У нас не осталось никаких сомнений.

— Должно быть, они делились знаниями, — сказал он, пристально глядя мне в лицо.

— Джуди говорила, что они часто гуляли вдвоем, когда учились в средней школе.

Я вдруг покраснела от смущения. Ник положил книгу на багажник машины и провел рукой по лицу.

— Господи, ну как все сложно, — протянул он.

Приблизившись к нему, я прижалась щекой к его щеке.

— Да, — прошептала я. — Поехали домой.

Глава двадцать седьмая

Сентябрь 1937 года

Диакон! Что за мужчина, что за создание!

Он великолепен, молод и красив, как ангел! Но он не ангел, он — демон. Невозможно не верить его словам о том, что силу нашей крови дает сам Дьявол. Даже если бы Диакон проповедовал свое учение в пасторских панталонах, все равно его воспринимали бы серьезно. Он не хочет пользоваться другими, хоть и имеет над ними власть, и именно это делает его в моих глазах таким странным. И в то же время удивительным. Он не лжет и соблазняет людей. Он просто… существует.

Диакон как шторм, бешеный, отчаянный и каждый раз новый. Ему, как ветру и воде, безразлично, что о нем думают. Диакон — это живая сила природы.

Они принялись за новые эксперименты, и Филипп с головой ушел в исследования. Они лечили болезни с помощью наркотических и ароматических средств. Скучнейшее занятие. Я наблюдаю за Диаконом и не перестаю изумляться тому, что он стал именно таким.

Нынче утром он, посмотрев на меня, улыбнулся. В его глазах был вызов. Ничего подобного я никогда не видела во взоре Филиппа.

Пока Филипп переливал растворы из одной пробирки в другую, Диакон спросил меня, отважусь ли я совершить с ним прогулку по дикой местности, по прерии, заросшей высокими травами. Там он обещал показать мне чудеса магии. Я с огромной радостью приняла его предложение. Он разглядел мой ум и дал мне возможность познавать мир.

Я не могла представить себе ничего подобного. С помощью магии я завладела сразу всей стаей гусей на озере; затем переместилась в дерево! Подумать только! Я с трудом нахожу слова, чтобы описать, каково это — подниматься по корням, потом по толстым ветвям, достигать листьев, которые, словно волосы, развеваются на ветру. В дереве, как мне кажется, сокрыта беспредельная сила, бесконечная умиротворенность. Диакон говорит, что именно это чувствует Бог.

Но умиротворенность развлекала меня недолго. Я все же предпочитала бежать наравне с койотами и парить в небесах, подобно орлам. Вместе с Диаконом мы стали охотиться. Я убивала и чувствовала, как мой живот наполняется плотью, разорванной моими собственными когтями.

Давным-давно Филипп сказал мне, что переход в чужое тело сулит искушение. Для меня его больше не было, потому что я перестала сопротивляться. Законы дикой природы стали моими законами. Я приняла опасность как должное: во мне заключен весь мир.

Глава двадцать восьмая

НИКОЛАС

Мы вновь выехали на шоссе, и я рассказал Силле о своих воспоминаниях, а она в ответ поведала мне об осквернении могилы и письме от человека по имени Диакон — того самого, который прислал ей книгу заклинаний.

— Постой-ка, — произнес я, как только мы свернули на улицу, ведущую к нашим домам. — Помнишь пятницу? Разве не в тот самый вечер Джозефин пыталась добыть кости твоего отца?

— Да, наверное, ты прав.

— Блин, так вот оно что…

Именно тогда я наткнулся на садовые ботинки, которые были испачканы землей.

Погода в тот вечер была слишком плохой для работы в саду.

— Пик, о чем ты? — теребила меня за руку Силла.

Я покачал головой, размышляя над ситуацией.

Когда мы повернули к дому, я сосредоточился на дороге, так как не хотел поцарапать ненароком автомобиль о ворота.

Припарковавшись, я повернулся к Силле:

— Лилит…

Силла ждала продолжения.

— Я споткнулся о ее грязные ботинки, когда пришел домой вечером в пятницу. А ведь твои родители умерли в июле, так? Она в это время как раз была здесь, занималась перестройкой дома. А сегодня она была в школе.

Я словно открыл целый новый мир неожиданных фактов. Я, конечно, не любил Лилит, но и предположить не мог, что она окажется убийцей.

Силла коснулась моего лица:

— Ник. Ник… — Она поцеловала меня.

Все стало на свои места. Я тоже обхватил ее лицо ладонями. Прервав поцелуй, мы прижались друг к другу.

— Пойдем в дом, Ник, и все обсудим. Мы со всем разберемся.

Я лишь слабо улыбнулся в ответ, убеждая себя, что жизнь наладится. Через несколько мгновений мне стало лучше.

— Конечно, радость моя, — произнес я.

Как только я вышел из машины, к дому подъехал грузовик Риза. Я, захлопнув дверь, повернулся, чтобы поздороваться, но тут вскрикнула Силла.

Что-то ударило меня по лицу, лоб пронзила острая боль. Вокруг меня металась маленькая птица, стремясь дотянуться когтями до моих глаз. Я наклонил голову, стараясь увернуться от нее, а затем, спохватившись, побежал к Силле.

— Силла! Давай в дом! — закричал я.

Мы молотили руками по воздуху, отгоняя полдюжины голубых соек, набрасывающихся на