"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

что-то покрепче, — проговорил я уже громко, не шепча, чтобы услышал главред, ведь это с ним собирался разделить мужской алкоголь, а «газировка» с градусами пусть для девочек будет.

Тулуш сказал, что вообще не пьет по соображениям безопасности. Мол, если выпьет — совсем другим человеком становится. Каким именно — не уточнил, а проверять мы не стали. Он заказал себе яблочный сок с мякотью, больше похожий на фруктовое пюре. Целый графин взял.

— Я бы тоже выпил что-то покрепче, — поддержал меня главред и, повернувшись к официанту, щелкнул пальцами. — А принесите-ка нам, любезный, самый лучший коньяк.

— У нас есть армянский, — болванчиком кивал официант. — Три звезды и пять звезд. Вам какой?

— Я же говорю, самый лучший. Пять звезд несите.

— К сожалению, остался только трехзвездочный.

— Безобразие! А зачем вы тогда мне предлагаете пяти?

— Так положено… Ну так что? Три звезды брать будете или водки лучше? Но водка теплая, холодную всю нефтяники выкушали.

— Какая водка, вы за кого нас принимаете? Несите уже три звезды, — вздохнул редактор, сделав жест пальцами, будто смахивал муху. — И поскорее, пожалуйста. И шампанского бутылку в лед положите.

— Тогда быстро не получится, — честными глазами уставился на Артищева официант.

— Это почему? — снова насторожился главред.

— Лед еще надо будет с морозилки наскрести, отколоть… это тоже время…

— Наскрести? Боже, что за сервис? Несите уже безо льда…

Пока главред препирался с работником общепита, Алена подсела ко мне поближе и щипнула за ребро. Чувствительно так щипнула.

— О чем ты с этой фифой шептался? — стрельнула она гневным взглядом в сторону Зины, которая уже болтала с Тулушем, отвечала на какие-то его простые и одновременно каверзные вопросы.

Я чуть не ойкнул от неожиданного щипка, прихватил ее руку, цепко сжал во избежание новых подобных сюрпризов и заговорщически прошептал:

— Мне нужно кое-что проверить. Поможешь?

— Что?

— Скажи вот эту фразу, которую дома учили, — и я нашептал ей на ухо снова знакомый текст.

— Что это за ерунда? — удивилась Алена. — Я думала, ты шутил дома…

— Так надо, просто повтори… Запомнила?

— Ну да…

— Умничка.

Теперь, чтобы осуществить проверку, которую я затеял, мне нужно было завести речь о литературе. В литературе я разбирался так же хорошо, как старший помощник младшего конюха из Гадюкино. Но Валентин Загоруйко меня проинструктировал и поднатаскал, он был начитанным, и, казалось, не было сфер жизни, в которых бы криминалист не разбирался.

Так как журналистика — сродни литературной деятельности, то сподвигнуть разговор в нужное русло оказалось несложно. Достаточно было вслух возмутиться, что нынешняя школьная программа по литературе не включает в себя изучение иностранных произведений, разве что в хрестоматии представлен отрывок из приключений Дон Кихота, ну и «Старик и море» ребятишки штудируют в старших классах. А ведь есть несомненные жемчужины зарубежной прозы.

— Я вот, например, люблю читать Гюго.

Приговорил это с чувством гурмана. Разошелся, почувствовал себя вдруг литературоведом и знатоком французской культуры, даже хотел сказать, что его роман «Три мушкетера» заслуживает особого внимания, но вовремя вспомнил, что про мушкетеров писал не Гюго, а другой великий французский писатель — Джек Лондон, ну или кто-то типа него, точно уже не помню. И поэтому промолчал.

А теперь был выход Алёны.

— Я согласна с Сашей, — кивала она. — Всю прелесть зарубежной литературы я открыла для себя уже будучи студенткой. Вот послушайте, пожалуйста, позвольте вам зачитать отрывок. Кто угадает, откуда эти строки? Это мое любимое произведение, — и Алена стала декламировать, как заправский чтец.

Вдохновенно и проникновенно, что даже я заслушался, и мне вдруг захотелось почитать эту книжульку, целых несколько секунд хотелось, пока моя девушка читала.

Вы вновь со мной, туманные виденья,

Мне в юности мелькнувшие давно…

Вас удержу ль во власти вдохновенья?

Былым ли снам явиться вновь дано?

Из сумрака, из тьмы полузабвенья

Восстали вы… О, будь, что суждено!

— Великолепно, — захлопал в ладоши главред. — За это надо срочно выпить!

Он стал разливать дамам шампанское, я выдернул пробку из пузатой бутылки и плеснул ему и себе коньячок, который официант даже не удосужился откупорить. Краем глаза наблюдал за реакцией Зины. Та с завистью посмотрела на Алену и еле слышно пробормотала мне на ухо:

— «Фауста» цитирует, хорошая у тебя девушка, Саша.

— А ты узнала Гете? — я сделал вид, что очень удивился.

— Так это был Гете? — нахмурился главред. — Не знал, не читал. И, признаться, не горю желанием знакомиться с такого рода литературой. Извините, Алена.

— Почему не желаете? — изображая любопытство, спросила моя девушка.

— Ну, знаете ли, все эти немецкие философы мне кажутся немного того… На их философии и появился, и вырос нацизм. Нет, после всего, что я пережил, я не приемлю немецкую культуру в любом ее виде, пусть даже в самом безобидном и литературном. Увольте…

— Да никто и не спорит. Никто не заставляет вас читать подобные книги, Захар Елизарович, — вмешался я. — Вы советский журналист, вы пишете для народа, для зарыбинцев, а Гете оставим другим слоям.

— Вот, вот… — радостно кивал Артищев. — Я воевал, вот этими руками огонь тушил, когда дом, где квартировался наш взвод, разбомбили, — он показал обожженные кисти. — Чуть рук не лишился. Но мы победили. Большой ценой и великой кровью, и теперь никто в жизни не заставит меня читать немецкие трагедии… Ну или что там он еще писал? Не знаю…

— А где Тулуш? — спросила Алена, и присутствующие тоже завертели головами.

За столом Салчака не было. А как давно, никто и не понял.

— Смотрите! — ткнула пальцем в сторону сцены Зина. — Он там, он на сцене!

Я глянул в указанном направлении и ахнул. Тулуш стоял посреди сцены, светился полумесяцем улыбки, добрые глазки-щелочки излучали братскую любовь ко всем присутствующим в зале. В руке он держал наполовину выпитый фужер с красным вином. Откуда он его взял, никто не понял. Но такое вино пили за соседним столиком дамы в шалях, которые пришли в ресторан с бородатыми мужиками, похожими на геологов или нефтяников. Ну или просто на сибиряков, я их не отличаю. Видимо, Тулуш заприметил землячков и под шумок свалил к ним на минуту общения. Те по-братски угостили его вином, хорошо