"Фантастика 2025-140". Компиляция. Книги 1-30 - Алекса Корр

— Лучше, — вынужден был признать Винченцо. — Но если думаешь, что я помогу тебе дурить мальчишке голову…

— О нет, в этом мне как раз помощь не нужна.

— И на регалии ты не претендуешь?

— Вещь Древних и с явной привязкой к крови. Уж не знаю, что сотворили его предки, но рисковать я не стану. Не всякий штырь в мозгу этому мозгу на пользу идет.

Это верно.

Винченцо все-таки потер глаза.

— Тогда что?

— Не знаю, — Карраго, прищурившись, разглядывал небо. — Может, мне просто захотелось побеседовать… о высоком там. Вещах серьезных… или не очень. Говорят, что на излете лет люди становятся до крайности болтливы. Вот и меня сия участь, похоже, настигла.

— Мы отстали.

А воздух и очертания леса менял. Точнее лес давно уже остался позади, сменившись высокой, по пояс, травой. Причем пахла она солнцем и пылью. Стебли её, цепляясь друг за друга, сплетались в один непроницаемый ковер, который ложился под ноги с сухим шелестом. Ломаясь, стебли слоились, и тонкие занозины протыкали одежду.

И кожу.

— Ничего страшного, — Карраго смахнул пот со лба. Ему тоже жарко? И насколько естественна эта жара. И почему прежде не воспринималась она вовсе? — Тут… не заблудишься.

Впереди, где-то в сизой дымке, маячила прямая спина Тени. Сын его держался впереди, может, и не по собственному желанию. Люди вытянулись вереницей. Первым шагал Дикарь, причем мальчишка-барон то и дело норовил вылезти, догонял, что-то говорил… за ним с обычной невозмутимостью, словно бы и не происходило вокруг ничего-то странного, шествовала, точнее ехала на звере, императрица мешеков.

Миара.

И наемники.

Тень обернулся, но Карраго махнул рукой, мол, все в порядке.

— Я бы не был так уверен, — Винченцо коснулся было травы и поморщился. Даже желтоватые выгоревшие соцветия её были неприятно-жесткими. — Место такое… своеобразное.

— Именно. Весьма своеобразное. И то, что ключ к этому месту оказался у мальчишки только добавляет… с позволения сказать, своеобразности.

Карраго все же ступил на протоптанную тропу.

— Вряд ли он до конца осознает, что именно получил… в Городе любой род отдал бы всех своих наследников в обмен на этого вот… юного гения. Хотя нет, не он гениален, а Древние…

— Его бы и убили не сразу, — сказал Винченцо для поддержания беседы.

— Именно… именно… сперва свели бы с дюжиной-другой красавиц, получив выводок детей, которых в свою очередь проверили бы на совместимость с чудесным венцом…

И если бы кто-то умер, не беда, всегда можно сделать новых детей. К этому в Городе относятся просто.

— Полагаю, ты надеешься, что я донесу эти вот соображения до мальчишки?

Карраго чуть склонил голову.

— И до него в том числе…

А вот упырь упрямо держался в стороне. И по траве он скользил так, что лишь легкое покачивание стеблей выдавало присутствие кого-то там, в желто-сером пыльном море травы. Будь он и вправду хищником, стоило бы опасаться.

Впрочем, и сейчас стоило бы опасаться. Если Ирграм до сих пор не попытался никого убить, это не значит, что позже у него не возникнет подобного желания. Скорее уж наоборот, подобное миролюбие весьма и весьма подозрительно.

— И что ты сам не возьмешься?

— Боюсь, молодость склонна недооценивать прозорливость старости… да и в целом ко мне мальчик относится предвзято. И мои слова, верно, не сочтет заслуживающими доверия.

Зря.

Доверять Карраго, конечно, безумие, но кое в чем он прав. Алеф, пусть душа его найдет покой, куда бы она ни попала, и библиотеку Древних скрывал, опасаясь, что та будет слишком большим искушением. А что уж говорить о…

Работающих артефактах?

Таких, которые позволяют управлять механизмами? А на что способы те? В том и дело, что наверняка на многое. И оказалось это чудо в руках мальчишки, которому бы мечом махать… обидно?

Нет.

Пожалуй, нет.

Скорее страшно. Этому мальчишке безопаснее вовсе не возвращаться.

А путь через траву лежит черной дорожкой. И стебли покачиваются, хотя ветра нет. Они не спешат подниматься, указывая путь к тому, что уже проступает их серой мглы.

— Интересно другое… — Карраго устал молчать, а может, это был его способ справиться с накатывающей тоской. Лучше бы и вправду глаза болели, боль хотя бы отвлекала. А еще с болью Винченцо умел ладить. С тоской хуже. Поневоле начинаешь вслушиваться в болтовню Карраго.

— То, что он понятие не имел, чем владеет? — Винченцо и сам заговорил, хотя каждое произнесенное слово, каждый звук отдавался эхом в голове.

Больно.

— Именно…

— Не его вина. Как и не вина его отца. Тот тоже, кажется, был не совсем… в курсе…

А мгла откатывается.

Она, лежавшая пыльным полупрозрачным облаком, поднимается выше, наполняя небо всеми оттенками серого. И вот то уже мерцает перламутром. И кажется, где-то там, по ту сторону панциря, горит закат. Наверняка, он красив, огненно-алый или золотой, или еще какой-нибудь.

Только не серый.

— Немало родовых секретов было утрачено, — продолжил Винченцо, облизав пересохшие губы. Местный закат делал предметы четче. Резче. Будто кто-то взял да подрисовал им тени.

И вот над травами поднимается уродливая голова Ирграма.

А наемник машет рукой, указывая вперед. Он обеспокоен. И не без причины. И вправду стоило бы прибавить шагу. То, что последние дни прошли относительно спокойно, еще не значит, что стоит расслабляться.

— Да… но этот какой-то… слишком уж… утраченный… если его предки бывали здесь. Пусть даже путешествие сюда воспринималось своего рода посвящением… почему не оставили подробных записей?

— Из боязни нарушить традицию?

— О да, традиции порой сильны… сильнее разума.

И не только Тень останавливается.

— Но если не документы, то басни, сказки… информацию сложно удержать в себе. Людям не свойственно хранить тайны… и поэтому…

— Смотри, — перебил Винченцо.

И тогда Карраго тоже увидел.

Башня.

Винченцо доводилось видеть башни Древних. Да что там, он даже как-то пробрался в одну, старую, ведомый странным убеждением, что ему-то посчастливится отыскать тайный тайник с неведомым артефактом, который разом сделает Винченцо могущественным магом.

Или еще кем.

Но те башни, они были заброшенными.

Полуразрушенными, даже несмотря на цельные стены. Нет, стены держались, как и лестницы, и перегородки, но даже такое, почти целое здание воспринималось исключительно пустой оболочкой. Внешне же они отличались от башен магов разве что правильностью, какой-то невыразимой прочной внутренней симметрией. Идеальностью структуры, повторить которую не удавалось.

Странно, что этим башням позволено было пустовать.

Но…

Не слишком высокие, сужающиеся кверху и широкие массивные у основания, они были в общем-то довольно обыкновенны.

Скорее даже привычны.

— Ух ты… — ветер донес восторженный крик барона.

— Действительно, — Карраго прикрыл ладонью глаза. — Ух ты…

Эта башня иглой устремлялась в небеса. Она почти терялась на фоне их, серая на сером. Широкое основание этой игры держало на себе полдюжины колец, которые словно парили в воздухе одно над другим. Из верхнего поднимались тончайшие паруса иных башен. И вся эта конструкция, несмотря на кажущуюся её нелепость, нефункциональность все же смотрелась чем-то цельным.

Единым.

— И вот это вот… — Карраго вытянул руку, указывая на башню. — Ладно, не слова, но… изображения? Описания? Хоть что-то бы?

Чем больше Винченцо вглядывался, тем больше деталей замечал. И вовсе кольца не парят в воздухе. Они подвешены на тончайшие — точнее издалека те казались тонкими — нити. И паруса — не паруса, но изогнутые башенки… крылья? Или все-таки паруса? Как правильно назвать эти конструкции? Из чего?

Стекла?

Но если так, то стекло это должно отличаться прочностью, если вовсе возможно отлить стекло таких размеров?

— Понятия не имею, — честно ответил Винченцо и обернулся.

Темнело здесь еще быстрее, чем там, снаружи. И кромка леса, видная вдали, уже подернулась чернотой. Та легла на травяное море и поползла, скрываясь в тенях.

— Но мне кажется, что всеми этими вопросами, а еще размышлениями о будущем лучше задаваться где-нибудь там… — Винченцо указал на башню. — Как-то вот здесь мне… неспокойно.

Травяное море колыхалось, рождая тени. И Винченцо не мог отделаться от мысли, что там, меж сухих стеблей, таится кто-то куда опаснее Ирграма.

Кто-то…

— Пожалуй, соглашусь, — Карраго поморщился и оглядел траву. — Не люблю подобные… пейзажи. Очень на нервы действуют. Идем.

Тень они догнали быстро. Тот стоял, ожидая отставших, чтобы буркнуть:

— Темнеет. Поспешите.

Травяное море не нравилось и ему. Винченцо ко всему не способен был отделаться от ощущения, что на него смотрят. Кто? Как? Не ясно. Главное,