Молчание во благо. 1 том - doditod

Подчинённый на том конце линии говорил быстро, голос дрожал от напряжения.

— Тэцуя Широо, привет. У нас тут офисный клерк, тридцати пятилетний неудачник по имени Кэнта Ямада, снова не выплатил долг. Десять миллионов иен, взятые у Ямагути-гуми через подпольного кредитора, чтобы покрыть проигрыши в патинко, превратились в неподъёмную ношу из-за процентов. Он уже три месяца избегал встреч, а теперь, по слухам, пошёл к полиции с жалобами на вымогательство, сказал, у него есть доказательства.

Широо затянулся сигаретой, выдохнул дым через нос и коротко бросил:

— Устранить. Но тихо, без шума — подставить под самоубийство.

Он поднялся, подошёл к железному сейфу в углу комнаты и рывком открыл тяжёлую дверцу. Внутри стояла клетка — грубая, сваренная из стальных прутьев, с маленьким проклятым духом внутри. Тварь, похожая на таракана с длинными глазами, зашипела, скребя когтями по металлу.

Широо достал клетку, поставил её на стол и открыл замок. Дух вырвался, зависнув в воздухе, пока Широо не указал пальцем на карту Токио, лежавшую рядом.

— Токио-эки. Кэнта Ямада. Сделай это, — его голос был ровным, как сталь. Дух исчез в тени, направляясь к станции.

* * *

На железнодорожной станции Токио-эки было людно, несмотря на ранний час. Кэнта Ямада стоял у самого края платформы, руки дрожали в карманах. Он не спал уже неделю — долги, угрозы, страх перед якудзой выжали из него всё. Но теперь к этому добавилось что-то ещё: тяжесть на плечах, которая отдавалась хлопками по спине. А в голове он стал слышать шёпот о бесполезности жизни. С каждым её смешком ноги всё ближе подбирались к краю. Поезд приближался, гудок разрезал воздух.

Казалось, жизнь на это будет окончена. Шаг вперёд.

Сзади его окрикивает полиция, но было уже поздно… но вот, неизвестный школьник шагнул вперёд и ловко схватил Ямаду за руку, рывком оттащил от края, а затем занёс ногу и с силой раздавил духа о платформу. Чёрный дым рассеялся, оставив лишь слабый след на плитах. Клерк рухнул на колени, дрожа и задыхаясь от паники, его брюки пропитались запахом мочи.

Поезд пронёсся мимо, не задев никого. Толпа загудела, кто-то захлопал, кто-то крикнул про спасение. Неизвестный школьник не обернулся. Он молча развернулся и пошёл к выходу, его лицо оставалось неподвижным, как маска.

А наблюдающий в сторонке мужчина удивлённо заморгал, всматриваясь в униформу непонятного вторженца.

В Кобе телефон Широо зазвонил снова.

— Операция сорвана. Какой-то парень в белой униформе школы шаманов вмешался, уничтожил духа и спас должника. Кажется, это не случайность.

— Хочешь сказать, что они следили за ним из-за нашей связи? — Широо сжал трубку так, что костяшки побелели.

После рождения Годжо Сатору они, да и большая часть шаманов, работающих на самих себя, постепенно уходили в подполье. Каждый пытался остановить шестиглазого, пока он не вырастет, не обуздает свою силу, но вместо этого повышалась только награда за его голову.

А ситуация с деньгами становилась только хуже.

Широ молча положил трубку.

Выдвинул ящик, достал старую бухгалтерскую книгу и начал листать пожелтевшие страницы. Там, среди записей две тысячи третьего года, была строка: его машина, чёрный седан, раздавлена упавшим краном на стройке в Кобе. Правительство отказало в компенсации — «криминальный элемент не имеет права на возмещение».

Он не мог добыть деньги вообще никаким способом.

— Эти школьники доведут меня, — Широо был готов сорваться. В этот момент снова раздался звонок. Поначалу брать трубку не было никакого желания… но поняв, что препираться вечно не выйдет, всё же поднял свой телефон. — Да?

— Тэцуя Широо? У нас предложение насчёт человека под именем Инумаки Масакадо. Платим налом.

* * *

Мирак сидел в своей комнате в Токийском техникуме — тесном помещении с голыми стенами и тусклым светом, едва разгонявшим тени. На столе перед ним лежал его телефон, точнее целых два — доставленные слугами клана.

Говоря откровенно, его спросили о телефоне, так как в скором времени он должен выступить на задания.

Такие здесь были у всех. Но он забыл свой в клане…

Тонкий, словно свиток, он оживал под пальцами, светясь и откликаясь на касание. Местные использовали такие устройства, чтобы говорить через расстояния, не видя друг друга, и это пробудило его интерес.

Он взял телефон, провёл рукой по его гладкой поверхности, ощущая холод металла и стекла. Экран был тёмным, пока случайное движение пальца не заставило его мигнуть и засветиться. Он ткнул в экран, и тот ожил ярче, показав россыпь значков.

Мирак быстро уловил их смысл, подмечая логику из жестов местных, что видел мельком. Через несколько минут он уже открывал функции: ткнул в один символ — телефон пискнул, показал движущиеся картинки, ткнул в другой — заиграл голос какого-то не-шамана, что вещал о погоде. Уже вскоре уверенно листал экран, изучая устройство, будто оно было древним артефактом, подчинённым его воле.

Память Масакадо не подводила, но потыкать всё самому было интереснее. Однако Мирак взял его не просто так. Он оценивал различия Ту’ума от Проклятой речи. Да, они были, притом существенные.

Самый наглядный пример — трата проклятой энергии. Сила слов зависела как от объёма энергии, которую ты можешь контролировать, так и от своего максимального резерва, ведь если он опустошится, то может произойти то же самое, что и с Масакадо в детстве.

Ту’ум в этом плане проще, и лишь бил по горлу. К слову, проклятая речь тоже наносила повреждения горлу, но отлично зная, как с этим бороться, Мирак каждый день тренировал его.

Он знал способы облегчить боль, чтобы сократить время между криками. Знал и то, что боль зависела от силы самого крика, и если работать в щадящем режиме — адаптация в новом теле пройдёт куда проще.

А ещё у Проклятой Речи было одно бесспорное преимущество. Ту’ум требовал воздуха и близости, чтобы сломить врага, а здесь достаточно звука.

— Она работает на любого, кто услышит меня, — Мирак крутил телефон в руке, так как он, по сути, мог работать, как своеобразный передатчик его силы. Даже если человек будет находиться в несколько сотнях километрах, но услышит фразу триггер — она на него подействует.

Мирак накинул одежду и поздней ночью вышел из академии. Он искал не кого иного, как местных животных, коих было легко встретить в лесу. Обострённое проклятой энергией тело не только сумело легко