Повелитель вселенных. Космический дьявол. Книга третья - Юрий Константинович Тарарев

Повреждения были, показатели энергетической установки просели до пятидесяти процентов и медленно начинали нарастать. Главный инженер Павел Сомов колдовал над виртуальным пультом силового агрегата.

Когда все более-менее стало понятно с неисправностями, Ютел вызвал Доброва и, как только тот появился, задал волновавший его вопрос.

– Что это было?

– Звучит невероятно, но, судя по всему, мы попали в момент зарождения вселенной.

– Ну-ка поподробней?

– Не вдаваясь в подробности, дело обстоит так. Сразу оговорюсь, раньше то, что мы видели, считалось теорией, теперь подтверждено практикой, то есть нами, и можно брать за основу, – Добров образовал диаграмму, которой тут же заинтересовался Ютел и приступил к объяснению.

– Поначалу в горячей вселенной бурно рождаются как частицы, так и античастицы. На каждый миллиард обычных частиц рождается почти столько же античастиц – но всё же на одну меньше. Затем частицы и античастицы аннигилируют, и вся их энергия превращается в излучение. Во вселенной остается лишь жалкий клочок обычной материи. Из него-то и будут построены в дальнейшем все звезды и галактики. К концу первой секунды расширения вселенная остыла настолько, что кварки начинают группироваться в адроны, включая протоны и нейтроны. И с этого же момента начинается первичный ядерный синтез, который продолжается три минуты. Четверть всех ядер, сформировавшихся за это время, составляет гелий, чуточку дейтерия, а остальные три четверти – протоны. Таким и будет состав первых звезд. Через три минуты вселенная расширилась настолько, что столкновения ядер, в результате которых могли бы образовываться новые ядра, становятся огромной редкостью, и синтез ядер прекращается. К исходу первых трёх минут вселенная представляет собой раскаленное до миллиарда градусов море частиц – ядер и лептонов. Высокая температура не позволяет им объединиться в атомы. Это состояние раскаленной плазмы. В следующие 400 тысяч лет ничего заметного не происходит: вселенная спокойно расширяется и остывает, совершенно непрозрачная для излучения, потому что фотоны постоянно рассеиваются на свободных электронах и ядрах. Это похоже на «светящийся туман». Когда вселенная достаточно охладится (до 3 000 градусов), чтобы из ядер и электронов могли образоваться нейтральные атомы, вселенная становится прозрачной для света и остается таковой до сих пор. Есть мнение, что в этот момент излучение отделяется от вещества. После отделения излучения от вещества начинается тёмная эпоха: звезд еще нет, и светить некому. На протяжении сотен миллионов лет вещество стягивается к местам случайных первоначальных скоплений, и начинается звездотворение, или звездообразование.

– В принципе понятно, получается, что мы попали в самые первые минуты зарождения вселенной?

– С уверенностью утверждать нельзя, но исходя из вышесказанного и небольшой диаграммы, именно так и получается.

– Попасть в такую вселенную опаснее, чем столкнуться с боевым флотом врага.

– Несомненно, во втором случае нам противостоят разумные существа с технологиями. А в первом – исключительно вся мощь стихийного зарождения вселенной. Мы бессильны против этой стихии, нам очень повезло уцелеть. Если попадем в первые моменты зарождения вселенной, так сказать, в Планковскую величину, то нас ничего не спасет, наше путешествие – колоссальный риск.

– Насчет стихийного вы уверены?

– После того как мы встретились с Ксорами, а теперь побывали в рождающейся вселенной, я ни в чем не уверен.

– Тогда кто, по-вашему, инициирует этот процесс?

– Я ученый, даже Ксоры не укладываются в научные территории, не говоря уже о том, что вы спрашиваете. Возможно, высшие силы, которые нас просто не замечают и не берут в расчет.

– Не соглашусь, если есть высшие силы, а учитывая все обстоятельства, они существуют, то несомненно берут в расчёт все, абсолютно все, и, возможно, наблюдают за нашими скитаниями по вселенным.

– Даже если так, то что нам дает такое предположительное знание? По сути ничего, наблюдают и только, совершенно не вмешиваются в процесс.

– Возможно, когда мы перейдем запретную черту, они объявятся.

– Если объявятся, то ничего хорошего из этого не будет. Ксоры тоже объявились и что? Попытались сразу нас уничтожить.

– Наша беседа носит не научный, а предположительный характер, достоверно знать, как обстоят дела в реальности, нам не дано, будем жить с теми знаниями, которые есть, и собирать по крупицам все необычное что встретим.

Добров ушел, беседа получилась содержательной, выход один: продолжать путешествие, только теперь нужно подстраховаться. Ютел собрал совещание, на котором озвучил свое видение ситуации и будущего экипажа флагмана.

– Рад видеть командный состав в добром здравии, недавнее испытание могло стать для нас последним. Но силы космоса к нам благосклонны, и мы уцелели не благодаря чему-то, а вопреки. В дальнейшем путешествовать придется с большой осторожностью, нужно подготовиться к неожиданным встречам с космическими катастрофами, к выходу в экстремальных условиях, как в последний раз. Может случиться так, что выйдем прямо в разгар космической битвы, и тут без слаженной работы боевого центра не обойтись. Теперь к делу: все последующие прыжки совершаем с подготовкой, приблизительно один прыжок в стандартную неделю. В пространственно-временную установку закладываем несколько координат, чтобы в случае необходимости сразу прыгать из опасной вселенной, а не тратить время на ввод. Времени может и не быть, научному центру собирать всю информацию о вселенных и систематизировать. Главная задача: научиться осознанно прыгать по координатам, правда, пока до этого далеко. Теперь о состоянии нашего корабля, главный инженер, вам слово, – Сомов поднялся и приступил к докладу.

– В целом ничего катастрофичного, энергетическая установка вышла на рабочий режим, девяносто пять процентов, внешний плазменный слой восстановлен, продолжаем устранять мелкие поломки, которых очень много. Внешнее воздействие подвергло корабль серьезному испытанию, но он его прошел, потому что создан с большим запасом прочности.

– Хорошо, добавлю, что самый большой запас прочности у нашего экипажа, после последних событий можно считать, что экипаж прошел боевое крещение.

Потом доложили руководители служб, работы по устранению нанесенных стихией повреждений шли быстро. По окончании совещания Ютел распорядился готовиться к следующему прыжку через стандартную неделю.

Неделя незаметно пролетела в хлопотах, несколько раз заходил астронавигатор, делился своими наблюдениями за молодой вселенной, просил попрыгать, чтобы осмотреть галактики.

– С прыжками подождем, вселенная молодая и нестабильная, случиться может всякое, как только закончим все ремонтные работы, сделаем несколько пробных прыжков.

Капитан доложил об окончании всех ремонтных работ, можно приступать к испытаниям. Ютел распорядился приготовиться к испытательным прыжкам завтра. На следующий день провели серию прыжков, звездолет прыгал с легкостью, все системы работали хорошо, даже лучше, чем до пребывания в зарождающейся вселенной.

На очередном совещании Ютел подвел итог ремонтных работ и констатировал, что корабль готов к прыжку в следующую вселенную.

– Подготовьте экипаж, старт завтра в десять ноль-ноль.