Промт инжиниринг - Вадим Носоленко

Он вспомнил предупреждение от Автентиков: «Не верьте всему, что вам скажут о Статистическом Исследовательском Центре. Ищите истину за фасадом». «Ищите красные таймеры. Спросите о реалах и копиях». Они знали. Знали, что он увидит. Знали, что он обнаружит. Но почему предупредили именно его?

Истина за фасадом… Но какой она могла быть? Незаконные эксперименты над людьми? Разработка методов контроля сознания? Что-то связанное с национальной безопасностью? Или нечто более фундаментальное — контроль над самой природой реальности?

Мартин потянулся к коммуникатору, чтобы связаться с Кайреном и узнать, нашла ли Зои что-нибудь об Автентиках, но остановил себя. 3:47 утра. И потом — паранойя шептала — что если его коммуникации отслеживаются? Что если каждое сообщение анализируется тем самым ПсихоСканом? Было слишком рано, к тому же, он не был уверен в безопасности своих коммуникаций. Кто знает, какими возможностями прослушки обладает Центр?

Он решил дождаться личной встречи. Пока же нужно было подготовиться ко второму рабочему дню и быть предельно внимательным к деталям. Истина всегда скрывается в деталях. А ложь — в их отсутствии.

Взгляд упал на запястье. На мгновение, в отражении экрана монитора, ему показалось, что там мерцают красные цифры. 159:33:45. Он моргнул — ничего. Только бледная кожа и синеватые вены под ней.

Галлюцинация? Или таймер становится видимым в моменты… чего? Стресса? Осознания? Приближения к истине?

Мартин прибыл в Центр ровно в 7:45. Пунктуальность как якорь нормальности в ненормальном мире. Тот же безэмоциональный дежурный, или его идеальная копия — в прямом смысле? Тот же молчаливый лифт, та же атмосфера стерильной секретности. Но теперь он замечал больше. Микрозадержку в движениях дежурного, словно он обрабатывал данные перед каждым действием. Странное гудение лифта на частоте, находящейся на грани слышимости. Запах озона в коридорах — след вчерашнего протокола Омега?

Вероника ждала его в аналитической комнате, где они работали вчера. Сегодня она выглядела еще более напряженной, если это было возможно. Под глазами залегли легкие тени, выдававшие бессонную ночь. Её таймер показывал 21:14:08. Меньше суток. Что происходит, когда время сотрудника Центра подходит к концу? Получают ли они приоритетную синхронизацию? Или для них тоже существует протокол Омега?

— Доброе утро, господин Ливерс, — сказала она официальным тоном. Но в голосе сквозила усталость. Человеческая усталость или системный сбой? — Сегодня мы продолжим тренировочные сессии с акцентом на раннее распознавание нестабильности. После обеда вы присоединитесь к группе аналитиков для наблюдения за их работой в реальном времени.

— Вчерашняя ситуация разрешилась? — осторожно спросил Мартин. — Тот красный код… Протокол Омега…

Вероника на мгновение застыла, её зрачки расширились на долю миллиметра — признак стресса, затем медленно кивнула:

— Ситуация была стабилизирована. Это все, что вам нужно знать на данном этапе. Стабилизирована. Не «решена», не «исправлена». Стабилизирована. Как ядерный реактор после аварии — под контролем, но не безопасен.

Что-то в ее тоне заставило Мартина почувствовать, что она не говорит всей правды. «Эмпатус» показал бы зашкаливающие значения подавленных эмоций. Страх? Отвращение? Вина? Но он решил не настаивать — пока.

Они приступили к работе. Сегодняшние кейсы были сложнее вчерашних: более тонкие признаки нестабильности, менее очевидные паттерны поведения. Граничные случаи. Те, кто балансирует на краю осознания своей истинной природы. Мартин погрузился в анализ данных, применяя методики, которые разработал для «Эмпатуса», и обнаружил, что многие из них прекрасно работают в контексте Центра. Слишком хорошо работают. Словно «Эмпатус» был создан именно для этого, а он просто не знал истинного назначения своего детища.

Около одиннадцати часов в комнату постучали, и вошел невысокий мужчина в белом лабораторном халате с растрепанными волосами и очками в толстой оправе. Леонард Шонфилд — Мартин вспомнил имя из вчерашнего дня. Технический гений отдела, создатель оборудования для синхронизации.

— Дариус, — сказал он быстро, практически не глядя на Мартина, словно периферийное зрение причиняло ему дискомфорт, — у нас проблема с алгоритмом фильтрации. После вчерашнего инцидента в секторе Д3 мы обнаружили аномальное количество ложных срабатываний в южном районе. Каскадный эффект. Один падает — другие чувствуют рябь в ткани реальности. Нужна твоя экспертиза.

Вероника нахмурилась:

— Доктор Леонард, я сейчас провожу обучение нового сотрудника.

— Это не может ждать, — Леонард нервно переступил с ноги на ногу. На его запястье Мартин заметил синий дисплей — 2847:19:33. Почти четыре месяца. Счастливчик. — Норрингтон лично запросил твое участие. Сказал, что твой… особый опыт может быть критически важен.

При упоминании «особого опыта» Вероника едва заметно вздрогнула. Что она пережила? Что видела?

Вероника вздохнула и повернулась к Мартину:

— Мне нужно уйти на некоторое время. Продолжайте работу с этим кейсом. Запомните — ваша задача анализировать, не сопереживать. Эмоциональное вовлечение ведет к потере объективности. Не покидайте комнату и не используйте терминалы для доступа к данным вне текущей задачи.

Она встала и направилась к двери вслед за доктором Леонардом. На пороге обернулась:

— Я вернусь как можно скорее. И господин Ливерс… будьте осторожны с тем, что ищете. Некоторые двери открываются только в одну сторону.

Последняя фраза прозвучала почти как личное предупреждение. Мгновение человечности в бесчеловечной системе.

Когда дверь закрылась, Мартин остался один. Перед ним было открытое досье очередного «клиента» — молодой женщины с первыми признаками нестабильности. Имя: Сара Чен, 28 лет, учитель начальных классов. Индекс когерентности: 76% и падает. Основные симптомы: повторяющиеся сны о «других жизнях», ощущение «неправильности» окружающего мира, компульсивное рисование странных символов.

Мартин изучил приложенные рисунки. Символы были… знакомыми. Не конкретно эти, но сам стиль, сама логика построения. Где он видел подобное? В записке Автентиков? Нет, раньше… В собственных снах?

Он должен был продолжить анализ, но мысли упорно возвращались к вчерашнему инциденту и странному разговору, который только что произошел. И к собственному невидимому таймеру, отсчитывающему неизвестно что.

Сектор Д3? Южный район? Ложные срабатывания? Что все это значило? И почему требовался именно «особый опыт» Вероники?

Он посмотрел на дверь. Вероника сказала не покидать комнату. Но она не запретила ему использовать терминал для поиска дополнительной информации — только для доступа к данным «вне текущей задачи». А разве понимание структуры организации не являлось частью его текущей задачи как нового сотрудника? Софистика. Но в мире, построенном на лжи, софистика становится инструментом выживания.

Мартин активировал голосовой поиск на терминале:

— Показать план здания с секторами, — сказал он тихо. Воздух в комнате словно