Огни над волнами - Андрей Александрович Васильев

С шутками, зачастую обидными, что было для него свойственно, Ворон разбирал ошибки выходящих к нему подмастерьев. Хотя мы на эти самые шутки внимания особо и не обращали — ну вот такой он, что теперь сделаешь. Главное — он нас учит и делает это на совесть.

— Так, кто у нас остался? — Ворон пробежался взглядом по нашим немногочисленным рядам. — Фон Рут. Как же это я про тебя забыл?

— Случайно? — предположил я.

— Не иначе как, — согласился со мной наставник. — Ну, иди сюда.

За то время, что у меня было, я перебрал десяток заклинаний, которые мог использовать, не опасаясь, что они у меня вовсе не получатся. Маловат у меня был пока магический багаж, у той же Аманды он составлял почти два десятка формул, которые она научилась умело использовать. Правда, это ей не помогло в схватке с мастером. Она попробовала пустить в ход магию земли и использовала заклинание «Земляные лапы». Предполагалось, что почва под ногами Ворона превратится в некоего бесформенного глиняного силача, который секунд на тридцать лишит нашего наставника возможности двигаться, а Аманда в это время его добьет чем-то еще из своего арсенала. Не вышло. Мастер разгадал ее трюк и небрежным движением усмирил землю под своими ногами, с печалью глядя на испачканные грязью сапоги. Но, что примечательно, потом похвалил, отметив, что попытка была неплоха.

Я встал напротив Ворона, тот насмешливо посмотрел на меня, после похлопал себя ладонями по плечам и произнес:

— Надеюсь, хоть ты меня заставишь попотеть, барон. Озяб я тут с вами.

— Надейтесь, — вырвалось у меня непроизвольно.

И в уме не было злить наставника, оно само как-то получилось. По толпе соучеников пронеслись смешки, кто-то присвистнул и сообщил остальным: «Силен».

— Гелла, — уже привычно скомандовал Ворон.

Я посильнее сжал пальцы правой руки, надеясь на то, что на снег у моих ног не упадет ни капли крови. Ну да, он был уже изрядно утоптан, засыпан глиной, пеплом и еще не пойми чем — Ворон развлекался от души. И все-таки кровь есть кровь, маг его уровня может ее даже не увидеть, а попросту учуять.

Ладонь я полоснул ножом сразу же, как услышал свое имя, он давно был наготове. Магия крови — мой выбор для поединка был очевиден, именно в ней я преуспел больше, чем в других разновидностях великого искусства чародейства. А если совсем уж честно — нравилась она мне, я ее, если так можно высказаться, ощущал. Когда я составил свою первую формулу, которая называлась «Волна безумия» и была направлена на то, чтобы заставить того, на кого накладываются чары, ощутить бешенство, полностью потеряв над собой контроль, то понял — это мое. Словесные компоненты, найденные в тех книгах, что дал мне наставник, составились в одно целое так легко, что, даже не испытав заклинание на ком-либо, я был уверен в том, что оно рабочее.

Вообще, составление формул — это было что-то невообразимое. Когда я еще жил, точнее — выживал в подворотнях Раймилла, я был уверен, что маги творят свою волшбу просто и незамысловато. Махнул посохом — и золото с небес посыпалось. Пальцем шевельнул — и все его враги умерли.

Вот уж нет. Как и говорил нам когда-то Ворон — ничто из ничего не возникает. А уж магия — в особенности. И у каждого мага она своя, личная. То есть компоненты заклинаний и их общие формулы давно вычислены и записаны в книгах, но каждый из нас будет, как бы так сказать… Подгонять эти формулы под себя. Пока ты не пропустишь их через свои мозги, через свою душу, заклинание не станет тебе подчиняться. Ты можешь зачерпывать сколько угодно магической энергии, ты можешь хоть про себя, хоть в голос орать то, что записано в книгах, — ничего не произойдет.

Но вот когда ты составил компоненты, ощутил после этого слабость в ногах и блаженное тепло в желудке, такое, как будто ты одним махом жахнул немаленький кубок вина изрядной выдержки, а в душе твоей как будто весенним цветущим лугом пахнуло, значит, ты сделал все так, как надо, и это заклинание теперь с тобой навсегда. И оно будет подчиняться тебе с каждым использованием все лучше и лучше. Да и в ход пускать его станет куда проще, не надо будет проговаривать всю формулу вслух, оно подчинится твоей мысли. Правда, до такого совершенства его доводить надо не год, не два и даже не двадцать, подобное доступно только магам высоких степеней посвящения. Но и маг первой, самой невысокой степени, на использование «своего», если так можно выразиться, заклинания тратит секунды, а не минуты.

Бывало и такое, что и заклинание составлялось верно, и ты мог его использовать, но миг истины не возникал. Значит, не твое оно, не сможешь ты раскрыть всю его мощь, как ни старайся. Это как если бы умелый столяр взялся колодец копать. В своем деле он мастер, и его изделия пользуются большим спросом, за ними люди со всего королевства едут. Колодец он, скорее всего, тоже выкопает, почему нет, но в нем либо воды будет мало, либо грязной та вода будет, с песком напополам. Потому что не его это. Тут колодезник нужен, специалист.

Все это Ворон нам еще в том году рассказывал, но слова его до нашего разума только сейчас дошли, когда мы сами что-то пробовать начали. И его фразу: «Вся сила — в постоянной практике», — мы тоже именно сейчас осознали.

— Один! — выкрикнула Гелла.

Я качнулся влево, выбросил вперед руку и еле слышно прошептал формулу заклинания «Ловчая сеть». Если говорить честно, то более всего она напоминала бессвязный набор букв, как и большинство других заклинаний. Мне всегда казалось, что заклинания должны состоять из каких-то красивых слов, грозных или величественных, но нет. Конкретно то заклинание, которое я только что использовал, звучало как «Арсстронто». Ахинея какая-то.

Кровь, накопившаяся в кулаке, после моего резкого движения брызнула во все стороны, но не вся, далеко не вся. Большая часть ее устремилась к Ворону, быстро, не сказать — стремительно. В движении она как бы размазалась по воздуху, превратившись в отчетливо различимый квадрат, разделенный на множество ячеек. И в самом деле это было похоже на кусок рыболовной сети. Или пчелиные соты, такое сравнение было в учебнике, из которого я и почерпнул это заклинание. До того в действии