Куколка - Виктория Серебрянская

скорость, я промчалась, будто за мной гналась стая зомби. Только ветер свистел в ушах. Хотя на самом деле мне в затылок дышал лишь громила Качиэни. Почему-то игумар не вырывался вперед, хотя, я в этом уверена, сто раз мог меня обогнать.

С канатом получилось не очень хорошо: оказалось, что мои руки слишком слабые, чтобы удерживать собственный вес долгое время. При попытке, вися на одной руке, перехватить канат дальше свободной, чтобы сделать «шаг», я не удержалась и сорвалась вниз… Чтобы вновь приземлиться в сильные руки игумара!

— Куколка, тебе точно понравилось у меня на руках! — прогудел тот насмешливо, пока я ошеломленно таращилась в круглые глаза зеленокожего гиганта. — Будешь моей подружкой?

Вопрос привел в чувство. Я вывернулась из несильной хватки Качиэни и огрызнулась:

— После дождичка в четверг!..

На этот раз я уже плюнула на правила и не стала даже пытаться, перебраться по канату на одних руках: обхватила его руками и ногами, и вот так, извиваясь червяком, переползла на противоположную сторону, которая находилась значительно выше исходной точки. Отсюда полагалось прыгнуть, чтобы закончить прохождение полосы препятствий бегом по автопокрышкам. Но когда я добралась до той точки, с которой полагалось прыгнуть, увидела то, чего нельзя было заметить издалека: между мной и покрышками находилась довольно широкая емкость с жидкой грязью, из которой периодически поднимались на поверхность, с шипением лопаясь, пузырьки…

Судя по брызгам и оставленным грязным, мокрым следам, не один и не два моих одногруппника уже познакомились с содержимым этой ловушки. И наверное, если я не допрыгну, это не будет слишком зазорным. Но все равно внутри меня все бунтовало против подобного исхода. Я же девушка! Мне нечего делать в этой «купели»! Однако в том, что я не допрыгну, сомнений у меня не было. И я с отчаянием смотрела на препятствие, не решаясь расстаться с канатом, хоть руки уже и затекли.

— Сейчас вместе прыгнем! Я возьму тебя на руки! — вдруг услышала у себя за спиной. Но даже оглядываться не стала. Как Качиэни себе это представляет?

Беда была в том, что даже, если бы я решилась в нарушение всех инструкций и правил спрыгнуть с каната на поверхность планеты сейчас, то все равно угодила бы в то же болото. Еще и не факт, что не утонула бы в нем с головой. Ушлые составители полос препятствий, видимо, предусмотрели и такой исход, так что грязевая ванная начиналась примерно с половины длины каната…

Вздохнув, я повисла на перекладине, к которой крепился канат, на руках, раскачалась и прыгнула…

Грязевая яма оказалась неглубокой: мне где-то по колено. И выбралась из нее я без труда. И сама жижа оказалась довольно теплой. Но все равно было обидно. До невозможности. Потому что жидкая грязь пропитала штаны и попала в ботинки. А несколько капель не иначе как по закону подлости оказались у меня на лице. Я с остервенением стерла их ладонью. И в этот миг на сухое рядом со мной приземлился игумар. И укорил:

— Сказал же: не торопись, возьму на руки!..

— Да пошел ты!.. — прошипела я ему, перебивая. И сорвалась в забег.

На этот раз бежать было очень тяжело: глаза заливали слезы обиды, в ботинках хлюпало, они терли ноги. Но я упрямо продвигалась по полосе, следя за тем, чтобы ни за что не зацепиться и не расквасить нос на потеху всей группе. Я так сконцентрировалась на своей цели, что не поняла, как полоса завершилась. Неожиданно врезалась в какое-то препятствие, подняла глаза и буквально зависла, утонув в холодных карих глазах.

На какое-то время реальность вокруг словно размылась. Словно мы с Дайренном неожиданно угодили туда, где, кроме нас, ничего и никого не было. И было крайне важно не разрывать взгляд…

— Зачет, — вдруг сухо сообщил декан. И очарование рухнуло. Звуки вернулись, и я заметила, то мы стоим посреди группы моих однокурсников, тискающих и толкающих Качиэни. А стороной вдоль полосы препятствий к нам направляется Гимро.

Только в эту секунду я вдруг осознала, что стою, почти уткнувшись в грудь киллу. У всех на глазах. Смутившись, сделала неловкий шаг назад, пошатнулась. В ботинках все так же хлюпало. И ноги в них скользили. Декан, стоило мне покачнуться, молниеносно выбросил руку вперед и подхватил меня под локоть, страхуя от падения. А меня словно током ударило…

— Спасибо… — промямлила, не зная, как выпутаться из этой истории. Не понимая, что вообще на меня нашло. Почему-то Дайренн очень странно на меня действовал. И услышала в ответ сухое:

— Вам нужно переодеться и переобуться, Аврора.

Спорить не стала, растерянно кивнула в знак того, что все услышала. И тогда Дайренн, наконец, отпустил мой локоть, отошел и отвернулся от меня. А меня накрыло очень странное ощущение: лишившись внимания декана, мне вдруг стало очень холодно и неуютно. И одновременно стало легче дышать.

Растерянная и оглушенная произошедшим, я беспомощно огляделась по сторонам. Взбудораженные прохождением полосы парни уже разбились по сложившимся группкам и делились впечатлениями от пары. Примерно треть из них тоже побывала в грязевой ванне. Причем как минимум один был забрызган жидкой грязью с головы до ног: по всей видимости, сорвался с каната и плюхнулся в болото. А один арлинт баюкал левую руку. Видимо, получил травму.

— Внимание, группа! — вдруг услышала я зычный голос Гимро, который незаметно присоединился к нам. — У вас полчаса, чтобы привести себя в соответствующий уставу вид! Затем собираемся в аудитории двадцать три Д на объявление результатов и разбор ваших ошибок. Все ясно?

— Так точно! — нестройно отозвалось несколько голосов. На что Гимро ехидно прищурился:

— А чего тогда стоим? Кого ждем?

Одногруппники повернулись и трусцой побежали в сторону общежития. Я пропустила всех и побежала самой последней. Сил на скорость уже не было. И я не хотела, чтоб меня обгоняли и язвили на мой счет. Но когда поравнялась с Гимро, то услышала едкую фразу:

— Ну что, Куколка, тебе понравилось на руках у Качиэни?

Я промолчал в ответ. Но едкая фразочка Гимро разозлила. Настолько, что в общежитие, именуемое казармой, я прибежала почти одновременно с остальными. Очень быстро избавилась от испачканной формы, почти молниеносно приняла душ, переоделась и, все еще кипя от злости, помчалась в аудиторию двадцать три Д. Очутившись там едва ли не самой первой.

Аудитория двадцать три Д оказалась самым обычным классом с одиночными партами, стоящими в три ряда по десять штук. Первым моим порывом было устроиться за самой последней, самой дальней от стола преподавателя. Слава всем космическим