Козырев. Путь мага - Лев Котляров

мне холодную руку. — Рад назвать вам свое имя, Коршунов Илья Сергеевич. Мы с вашим отцом были деловыми партнерами. Приношу искренние соболезнования вашей потере! Владимир Михайлович был исключительным человеком. Достойным членом общества и моим хорошим другом.

— Рад знакомству, Илья Сергеевич, — я не мог поверить своей удаче. — У меня к вам тогда вопрос, как раз про дела моего отца.

— О делах потом! Сейчас время веселиться и приятно проводить досуг. Хотите, я проведу вам экскурсию по местному обществу? Вы же в академии все время учились, внешнего мира толком не видели.

Коршунов, вполне соответствуя своей фамилии, взял меня в оборот, поведя по широкой дуге вдоль всего зала. Я не возражал, видя в нем ценный источник информации. Судя по бокалу в руке и его речи, еще три таких штуки, и он расскажет мне все, что я хочу узнать.

Так бы и случилось, если бы из бокового прохода между залами не вышел Сапрыкин. До чего же мерзкий тип! Весь его образ вместе с черным костюмом и двумя хлыщами по бокам вызывал у меня стойкое отторжение.

— И как у вас хватило наглости заявиться сюда в таком виде? — без приветствия спросил он, глядя мне в глаза.

Глава 9

Мы с неприязнью уставились друг на друга. Что, сиятельство, не смогли простить, что я не согласился на вашу помощь? Или тут что-то другое?

— Тоже такой хотите? Вы знаете, вам такое не пойдет, — с легкой улыбкой ответил я и повернулся к Илье Сергеевичу, — так как вы говорите, называется этот стиль подсвечников?

Мой ответ и явное игнорирование сиятельной персоны, добило Сапрыкина. Его щеки пошли алыми пятнами, да так сильно, что даже Коршунов начал косить на него правым глазом. А левый в это время пытался следить за остальными свидетелями нашего разговора. Так и косоглазие недолго заработать!

— Георгий Александрович, я начинаю беспокоиться о вашем здоровье, что-то вы плохо выглядите, — учтиво заметил я. — Может, позвать лекаря?

На нас стали оглядываться. Сапрыкин смотрел на меня, хищно раздувая ноздри, но нашел в себе силы не отвечать на мою фразу. Лишь дрогнула рука, которая машинально потянулась к отсутствующей шпаге.

Теперь я был рад, что на прием с оружием нельзя было.

— Я запомню ваши слова, ваше сиятельство, — выплюнул он и с гордо поднятой головой прошел мимо меня.

Один из его сопровождающих хотел нарочно задеть меня плечом. Но в такое я умел играть уже давно и напряг мышцы. Хлыщ врезался, и его едва не развернуло от удара.

Я мило улыбнулся и наклонил голову к плечу, ожидая какой-нибудь витиеватой тирады. Но увы, такого удовольствия мне не доставили, лишь угрюмо окинули взглядом.

Так, троица и растворилась в толпе, а я вдруг вышел из этого противостояния победителем. Не вышла бы мне только боком эта победа.

— Зря вы так. Сапрыкина лучше не злить, — тихо сказал Коршунов.

— Он уже один раз навещал меня. И оставил после себя точно такой же неприятный запах, — поморщился я.

— Сапрыкин мало кому приходится по душе, но с ним все равно лучше не быть врагами.

— Учту и спасибо за науку. Расскажите мне вон про тех людей, — я решил сменить тему, чтобы побыстрее прошла горечь от общения с князем.

— Это чета Томиловых. У них музей и лавки древностей.

Потом Коршунов начал перечислять остальных гостей, а я мысленно сверял их со списком учеников. Хорошо, что со многими из них у меня были приятельские отношения.

Но все равно, большую часть фамилий я не знал и не слышал про них. А мой персональный Вергилий тем временем продолжал закидывать меня информацией, а заодно и шампанское в себя.

И когда он уже принял достаточно, я предложил выйти на балкон, чтобы проветриться. За стенами императорской резиденции только-только начинался вечер, еще даже фонари не зажглись, а луна едва-едва виднелась на темнеющем небе. Я глубоко вздохнул ароматный воздух и огляделся.

Рядом никаких лишних ушей не было, и поэтому можно перейти к той самой теме, что волновала меня уже давно.

— Илья Сергеевич, раскройте тайну, — доверительным тоном сказал я, — чем же вы занимались с моим отцом?

— А я не сказал разве? — ответил он слегка заплетающимся языком. — Он находил, а я перепродавал вещи. Уникальные артефакты, новые устройства и всякие редкости.

— И как все шло?

— Когда как. То пусто, то густо, — пожал он плечами. — Но вы не волнуйтесь, все законно.

Он верно уловил мою мысль, ведь я только что подумал, что его могли убить не из-за меня, а из-за какой-нибудь редкости. А тут вон оно как. Законно!

— Да, да, — продолжал Коршунов. — Протекция самого императора! Жаль, жаль, что Владимира убили. Он мне обещал…

Вдруг Илья Сергеевич внимательно на меня посмотрел и даже прищурился.

— Ваше сиятельство, а вы, случайно, в доме не видели одной вазы? Такой, на вид очень старой, с зелеными вкраплениями, на ней еще должна быть надпись на иностранном языке? А то покупатель ждет.

Ишь, какой хитрец, решил через меня сделку завершить! Поэтому я в ответ покачал головой. Во-первых, потому что на вазы в доме я не обращал внимания, а во-вторых, не хотел пока заниматься тем, в чем не разбираюсь.

— Жаль, жаль, — он отлип от перил и покачнулся. — Ох, что-то я переборщил с шампанским. Пойду освежусь, есть у меня на такой случай прелюбопытное заклинание. Рад был пообщаться, Александр Николаевич.

Он развернулся ко мне спиной, и до моих ушей долетело его бормотание:

— И почему он Николаевич, если сын Владимира?

Я сделал вид, что не услышал этого вопроса. Когда мне давали имя, Петровского не было на горизонте, поэтому у нас, кроме крови, ничего общего и не было.

Мне не хотелось уходить с балкона, стоял, любовался на роскошный парк. Однако вскоре появились лакеи, которые пригласили всех гостей обратно — скоро должен был появиться император.

Про него я много читал. Евграф Осипович Романков был немолод, но еще и не стар, активно участвовал в жизни страны, любил свою супругу и трех сыновей. В народе о нем отзывались хорошо, потому что он был щедр на награды, приемы и льготы для простых людей.

Именно при нем выросло качество жизни, появились различные пособия, а самое главное, возможности. Если есть голова на плечах, то можно подать прошение в императорскую канцелярию на бесплатное обучение.

Правда, получали такие бонусы немногие, большую часть срезали на приемной комиссии, которая в первую очередь смотрела на происхождение и богатство. Как я помню, примерно