«В интересах Рода» 1-6 - Валерий Листратов

"Это просто-таки шикарно. — ставлю первый слой щита. — Похоже, Коха не очень тут любят."

"Да бретеров нигде не любят, что не мешало в прошлом им прекрасно себя чувствовать. Сейчас уже вымирающая профессия." — Лис несколько язвителен.

Неспешно иду на свою сторону, и по пути ставлю второй слой.

"Так то оно конечно да. Но в городе живет. Значит, законов не нарушает. Так что это, наверное, недоработка некоторая."

Осознаю метров десять пространства в каждую сторону, и спокойно начинаю втискивать их в сферу между щитами. Теряю в чувствительности, это да. Теперь, полагаюсь только на зрение голема.

"Или специально оставленный черный ход для разного. Слушай, мне не по себе, ты третий слой можешь поставить?"

"Не, предел. Ставь Холодом. Кто там будет разбираться, раз не по себе. И мы пришли. предлагаю здесь сесть в осаду, а там по ситуации." — сажусь в японскую позу сёдза. Площадь меньше всего, и вскочить можно мгновенно практически.

— Пять. — внезапно раздается голос.

"Волнуемся?"

— Четыре.

"Конечно. Наша первая дуэль. Хоть посмотрим на нормального мага."

— Три.

"Ну вот с какой стати он нормальный, а? Нам опять достался какой-то аномальный упырь."

— Два.

"Лучше давай по делу. Разгоняй восприятие. Как тогда с демонами в Духовном Мире. Несложно же."

— Оди-и-и-н. Си-и-игна-а-л! — Скрипуче, в почти остановившемся мире, звучит голос распорядителя.

Как в киселе, медленно падает стена Силы между мной и поручиком.

Тут же, даже еще не дожидаясь её исчезновения, в меня летит ветвистая молния, хотя, ну как в меня?

Кох бьет по огромной площади моей половины арены, а это почти двадцать-тридцать изломанных ветвей молний. Круг примерно метров пятьдесят в поперечнике, так что молнии ложатся кучно.

"Вроде как-то иначе его поединок описывали, нет?" — в нас попадает две ветви, а потом начинают подтягиваться и остальные.

"Это точно. Ты смотри как бежит. А щит холода похоже сейчас кончится. Вот это силища. Он не производит такого впечатления."

"Да это и не он. Точнее, не совсем он. Видимо, что-то у него есть, что поднимает его в Силе, за счет жизненной энергии. Ты посмотри, как он сохнет на глазах."

"Это потому, похоже, и на замечали никогда, что он сразу восстанавливался от противников. Какой интересный эффект, это ж точно из-за комплекта, больно похоже с моим предположением. Хочу-хочу."

Щит холода лопается, но его тут же подменяет амулетный.

"Ты смотри, как вовремя. — Восхищаюсь. — По идее, даже сработать не должен был, мы ж тут не живые. Хотя может он на ядро настраивается, тогда да. Он же подпитывается. Лис, подпитывается?"

"Да просто кошмар. Атака очень сильна. Амулет восстанавливаться не успевает, а тянет как не в себя, если что."

" Да без разницы уже, можешь не питать, ты на поручика глянь, как раз подбежал." — в разогнанном состоянии весь наш разговор, получается, укладывается секунд в пять-шесть.

Кох подбегает с ввалившимися, лихорадочно блестящими глазами и натянувшейся кожей на лице.

Радостно ухмыляется и выбрасывает руку с мечом вперед.

Меч удлиняется и прошивает как остатки амулетного щита, так и первый слой Родового.

И всё.

Мечу не хватает длины. Внутри контролируемого пространства, куда он погружается, я практически вижу внутренним зрением, как тонкое лезвие, почти как живое, дергается в разные стороны в надежде найти меня. Но даже не тянет ничего. Ни силу, ни жизнь.

Поручик замирает на секунду.

И тут я ударяю по ногам Коха родовой техникой.

На несколько секунд, область, где борются щит поручика и Родовой Аркан, становится видимой.

Щиту Коха удается держать Силу, граница давления практически вскипает какими-то пузырями. Секунда — две, раздается хрип, и на землю падает безногий высохший труп бретера.

"А вот это неожиданно. Он, получается, собой артефактики кормил без страховки? Глупо, как-то."

"Я ж говорю, вымирающая профессия," — ржёт Лис.

Меч, лишившись подпитки падает рядом, вернув себе нормальный размер.

— По-о-обе-едитель, — возвращаем нормальное течение времени. — Кирилл Высоков. Прошу стороны зафиксировать результат.

К нам очень быстро и, в общем, ожидаемо, спешит представитель церкви.

Десяток секунд.

— Церковь, налагает вето на использование данного комплекта артефактов. И...

— А вот про это даже не думайте. Обойдётесь. — сразу говорю.

— Вы противитесь нашей Воле?

— Вот сейчас странно было. Хотите конфликта, сначала поинтересуйтесь в отделении Инквизиции. Потом приходите. Использовать это — показываю на меч, — я не собираюсь. А вот изучить точно хочу. И раз Вы разрешили поединок, то это всё моё.

Подошедший распорядитель кивает.

— Это неотъемлемое право победителя. Уложение трактует однозначно. Вы разрешили поединок, значит комплект условно разрешен. Владелец виконт Высоков.

— Мы хотим купить его.

— Теперь только после моего изучения. Вы возможно не знаете, но Церковь, а точнее Инквизиция мне несколько уже задолжала информацию. О новых приобретениях буду говорить только после закрытия старых долгов.

— Не много ли на себя берете, виконт?

— В самый раз, церковник. Вы, почему-то, заняли очень странную сторону вот сейчас. Но то Ваше дело. Обсуждать более не буду. — обращаюсь к распорядителю. — Можно ли найти какую-нибудь шкатулку для кольца?

— Безусловно.

Церковник пару секунд даже хочет что-то сказать, но разворачивается, и быстро выходит из Круга.

Снимаю у трупа ножны и аккуратно, стараясь не дотрагиваться до самого меча, забираю артефакт.

Приносят шкатулку, и я стряхиваю кольцо в неё. Заворачиваю комплект, и понимаю, что вокруг идет какой-то разговор на повышенных тонах.

— Что происходит?

— Кирилл, это не важно, право, — спокойно, но с дикой радостью в глазах, говорит княжич. — секундант платить за арену отказывается. Но ситуация даже не обсуждается. Договор четко указывает на обстоятельство. Платит проигравший.

— Но поручик никогда не проигрывал. И у него в казарме нет ничего! — в глазах секунданта паника.

— Значит, платите Вы. — ухмыляется Елецкий. — Нас это уже не касается. Пойдём, Кир!

— Пойдем. — медленно идем с Круга. На трибунах удивительно живо, и ощущаю себя почти звездой. Маленькой такой, но всё же. — И много ли ему придется заплатить?

— Ага, за обоих примерно месячное жалование. Обычно так не делают. Платит чаще всего победитель, как некоторая дань уважения. Поэтому когда ты тогда высказался, то слова можно было понять превратно, а секундант, я тебя уверяю, так и понял.

— А мне можно чуть развернуть мысль? — немного недоумеваю.

— Ты случайно, получается.