Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков

— Ты, деда, совсем как мертвый стал! — ответила на мой невысказанный вопрос девчонка. — Побелел, прямо, как выстиранное полотно, не дышал, да и сердце не билось! Вот я и подумала…- И она опять безудержно разрыдалась, уткнувшись лицом мне в грудь.

— Ох, бяда-бяда, огорчение… — Я погладил её своей заскорузлой от свернувшейся крови Мертвяков ладонью по вздрагивающим худеньким плечикам. — Давай, красавица, прекращай сырость разводить! — шепнул я ей на ухо. — Вот разберемся со всеми бедами — тогда и нарыдаемся вволю! Я тоже обещаюсь пустить вместе с тобой скупую мужскую слезу! — клятвенно пообещал я.

— Ну, скажете тоже, деда! — Василинка отодвинулась от меня и, шмыгая носом, размазала слезы грязным рукавом по не менее чумазому лицу, покрытому темными кровавыми разводами. — Мужики плакать не должны! Они ж не бабы!

— Это кто тебе сказал, красавица, что мужики не плачут? — Ехидно прищурив один глаз, поинтересовался я. — Скажу тебе по большому секрету — плачут, да еще как! Прямо навзрыд рыдают, только этого никто не видит. А за дедушку ты не беспокойся, дедушка у нас старой закалки и просто так ласты склеивать не собирается! Что тут у нас произошло, пока я на пять минут прилег отдохнуть? — Чтобы как-нибудь отвлечь Василинку от переживаний, тут же развел я бурную деятельность.

— Да все по-старому, деда, — подобравшись, ответила девчонка. — От дядьки Молчана пока ни слуху, ни духу. А вот Метрвяки вновь пытаются в окна пролезть — но у Первуши ловко получается им ручонки обрубать…

— Вижу, славно вы тут ручонок загребущих накрошили, хоть тын из них городи! — Одобрил я действия своей молодой команды, оставшейся на время без моего пригляда. — Дай, красавица, мне немного времени, чтобы в себя прийти… — попросил я Василинку, чувствуя, что за время беспамятства со мной явно что-то произошло. А вот хорошее, или не очень — надо бы разобраться. — А после мы отвесим этим засранцам хороших трындюлей!

— Хорошо, деда! — Девчушка понятливо кивнула и отбежала к своему парню, оставив меня наедине со своими мыслями.

Я откинулся на твердой лежанке и закрыл глаза, стараясь как можно глубже погрузиться в самого себя. Мне нужно было понять, отчего я себя так странно чувствую, и что же со мной произошло там… А там — это где? Я постарался как можно точнее восстановить в памяти разговор с той Всеобъемлющей Сущностью, с которой меня свела Судьба… Хотя, Судьба ли? Сдается мне, что над такими Высшими Существами не властна даже сама Судьба.

Как там было сказано? Мы еще встретимся в Серых Пределах? Так я, выходит, умудрился побывать в самом настоящем Царстве Мертвых? Ну, выходит, что так… Нет, не так! Не в Царстве Мертвых, а в Царстве Смерти! Так будет точнее. Ибо, не Мервяки должны править в том мире, а сама Великая Уравнительница — Смерть. И, если исходить из той же логики, то я имел беседу именно с Ней, Несравненной и Ужасной, которая, в конце концов, дарит забвение даже Богам.

Чем же я, сирый и мелкий, по сравнению с такой могущественной Силой (а ведь Смерть — это именно Сила, один из столпов нашего весьма многомерного мира), заслужил эту небольшую толику внимания? Чем сумел привлечь интерес самой Владычицы Вечного Покоя? Но, похоже, что ответ на этот вопрос я смогу узнать лишь при нашей следующей встрече, которая произойдет еще не скоро. По крайней мере, именно так Она сказала… Мне еще рано…

Что ж, рано так рано… Но сейчас я хотел сосредоточиться на той Печати, которую Она наложила на мою Душу одним лишь своим прикосновением. Она была интересной, эта Печать… Весьма простой, даже «топорной», по сравнению со сложными Конструктами и Плетениями, что создавали современные Маги-Силовики. Но одновременно с этим и несоизмеримо сложной именно в этой своей простоте, которую не в силах повторить никому из живущих на этом свете!

Не знаю, какие ограничения накладывала на меня эта Печать Владычицы Серых Пределов, и какими последствиями аукнется для меня её приобретение, но вот дополнительных возможностей у меня явно прибавилось! Теперь я мог с одного взгляда определить возможную дату отхода в «мир иной» любого живого существа. Магического или нет — не важно! Отчего же возможную, спросите вы? На данный момент я мог видеть только гипотетическую протяженность его жизни, если она пройдет по идеальному сценарию, и ему на голову неожиданно не свалится, например, кирпич. Но я чувствовал, что если как следует поиграться с этой особенностью, то я несомненно смогу рассмотреть и реальную дату смерти — так сказать «на роду написанную». Но пока разбираться с этим не хотелось.

Меня привлекло другое — Печать Смерти разблокировала мою способность управлять Мертвяками, и даже основательно усилило её. Теперь я, словно наяву, видел ниточки, за которые я, словно умелый кукловод, буду управлять своими бессловесными марионетками. Пора заканчивать эту комедию, пока она еще не превратилась в настоящую трагедию.

Я открыл глаза, полыхающие ярким изумрудным огнем, и в мгновение ока заставил замереть на месте всех восставших из могил Мертвяков…

[1] Птомаи́ны (от греч. — труп), или трупные яды — термин, использовавшийся для обозначения биогенных диаминов, получающихся в результате гнилостных процессов — частичного разложения белка и декарбоксилирования его аминокислот. Основные птомаины — путресцин и кадаверин, а также спермидин, спермин и нейрин. Имеют характерный «сладковатый» (типичный трупный) запах. Однако острая токсичность птомаинов (в опытах на крысах) сравнительно невелика.

Глава 23

Да-да, я мог управлять Ходячими даже не перекидываясь в свое Сумеречное Состояние! Вот, прямо так, оставаясь полностью в человеческом обличье! Это были просто непередаваемые ощущения! Чистая и незамутненная радость, от того, что с этой, по настоящему страшной бедой мне удалось справиться почти без потерь!

Я чувствовал каждого Мертвяка в доступном моему внутреннему взору пространстве. Причем простиралось оно довольно далеко — не меньше, чем на несколько десятков километров. В этот существенный радиус попадало еще несколько небольших городищ кромешников, так же подвергшихся нападкам Ходячих.

Но любое мертвое существо, если оно еще бесследно не растворилось на составляющие элементы в почве, на воздухе или в воде, и имело какую-нибудь сносную основу, а не превратилось в гниющее желе — было полностью подвластно моей воле.

Среди восставших Умрунов, оказывается,