Дженнак неуязвимый - Михаил Ахманов

class="p1">   - Мы не в плену, акдам. - Дженнак покосился на свою подругу и подмигнул ей. - Мы теперь не пленники, а почетные гости - ведь я обещал разбойникам выкуп за нас обоих и за тебя. Их люди уже на пути в Шанхо с моей запиской. В Шанхо им выдадут тридцать тысяч атлийских чейни. Нужно только подождать.

   - К Месяцу Света нас освободят. Разбойникам нужно серебро, мы дадим им деньги, и за это нам обещали небольшой воздушный корабль. Мы сможем отправиться в Россайнел, — добавила Чени, включившись в игру.

   - Десять тысяч серебром - за меня... — Казалось, Туап Шихе ошеломлен. — Во имя Шестерых, такая огромная сумма... Стоит ли этого бедный акдам? — Он вдруг повалился в ноги Дженнаку и забормотал: — Долг на мне... долг за мою жизнь и свободу... А я привык платить долги, клянусь в том секирой Коатля! Как рассчитаюсь с тобой, светлый тар?

   - Отвезешь нас в Роскву и не будешь задавать лишних вопросов, - сказал Дженнак. — Клянусь хитроумием Одисса, лишние вопросы нам ни к чему!

   - Сделаю, как повелишь... но один вопрос, только один... можно?

   - Спрашивай, акдам.

   - Я падал... падал с огромной высоты... это гибель, гибель, я знаю!., куда ни упадешь, на воду, на землю... Я приготовился к странствию в Чак Мооль, потом какая-то сила подхватила меня... Больше ничего не помню... Но мы живы, вы оба и я... — Туап Шихе заглянул в лицо Дженнака. - Я слышал о новом изобретении умельцев... прочная ткань на веревках, что замедляет спуск с высоты... секретное устройство – пара-шют… У тебя оно было, достойный тар?

   - Мой парашют здесь, - Джен как коснулся виска.

Глаза акдама расширились.

   - Возможно ли такое? - прошептал он.

   - Возможно, Вспомни, что сказано в Книге Тайн на Листая Арсолана разум есть свет минувшего в кристалле будущих свершений. И еще сказано: познавший силу разума всемогущ.

С этими словами Дженнак вышел из шатра. Чени поверну-] лась было к тропинке, ведущей в селение взломщиков. но он взял ее за руку и повел вглубь рощи.

   - Куда мы идем, мой вождь?

   - В место памяти. В место, откуда можно отправиться в прошлое, чакчан.

Березовая роша сомкнулась вокруг них. Деревья стояли точно белые колонны храма, а их листва казалась зеленой кровлей, полной солнечного света и птичьего щебета. Теплый воздух овевал лицо, под ногами стелились травы, и временами, когда с озера налетал ветер, березы начинали перешептываться и шуршать. Чудилось, они говорят о прошлом, но даже для этих могучих деревьев прошлое было не столь отдаленным, как для человека, шагавшего в тени их ветвей и стволов. Березы жили долго, и нашлись бы среди них столетние исполины и даже такие, которым стукнуло сто двадцать и сто тридцать лет, но человек был старше, гораздо старше. В день, когда он родился - и далекой Эйпонне, в другой половине мира - здесь стояли другие деревья и роща тянулась до самого берега озера. В год, когда он впервые пришел сюда, роща уже уступила место лугу, но этих деревьев все еще не было - самые старые березы выросли на его глазах. Когда он покинул этот край, им стукнуло уже больше полувека.

В центре белоствольной рощи обнаружилась поляна. Небольшая - даже малый ребенок смог бы обойти ее быстрее, чем сгорает седьмая часть кольца на мерной свече. На краю поляны, там, куда падает первый солнечный луч в летние месяцы, виднелся холм в два человеческих роста, усеянный белыми цветами. Сплетенный из них венок лежал у подножия холма.

Дженнак остановился. Чени присела, коснулась чуткими пальцами белых лепестков, пробормотала:

   - Цветы свежие... венок... Что это, милый?

   - Обычай россайнов. Здесь могила женщины, чакчан. Раз лежит венок из свежих цветов, значит, ее не забыли.

   - Не забыли? Кто?

   - Ее потомки. Я думаю, те девушки, с которыми ты встретилась вчера.

Наступила тишина. Дженнак принял молитвенную позу и зашептал, обращаясь к Шестерым богам; в этот миг казалась ему, что поднимается от поляны мост из радуги, уходящий к солнцу и небу. Он даже видел фигурку женщины, шагавшей по невесомому пути - вверх, вверх, вверх... Она снова была молодой, стройной и гибкой, ее глаза сияли, губы улыбались, а светлые волосы окутывали стан точно золотая паутина.

Дженнак молился - впервые за много, много лет. Но для богов ли были его слова? Возможно, он говорил с собственными сердцем и душой, сетовал на краткость жизни и быстролетность юности, искал утешения и не мог его найти, ибо память не заменяет живого человека. Сказано о кинну в Книге Тайн: тяжела их участь, и немногим из них суждено справиться с болью утрат...

Он замолчал, опустив поднятые к небу руки. Чени, сидевшая у его ног, спросила:

   - Кто лежит под этим холмом?

И Дженнак ответил:

   - Заренка, подруга Тэба-тенгри. Моя жена.

* * *

Мин Полтора Уха вел караван через Пустыню Черных Песков. Тяжелый путь, зато безопасный - аситы боялись пустыни, не умели управляться с верблюдами, а китанам и дейхолам, постигшим это тонкое искусство, не доверяли. Но без верблюдов соваться в Черные Пески было опасно: моторные экипажи застряли бы здесь через день-другой, лошади сдохли бы на третий, а о пешем переходе и речь не шла. Крыланы могли слегка углубиться в пустыню, но вряд ли вернулись бы обратно: восходящие токи воздуха от раскаленных песков не способствовали надежному полету. В принципе, большой воздушный корабль сумел бы пересечь эти гибельные места, но на такой высоте, с которой любой караван выглядит цепочкой муравьев, а что везут те мураши, о том никто не догадается. Поэтому Мин был спокоен - насколько можно быть спокойным, странствуя под знойным солнцем среди зыбучих песков и бесплодных пустошей.

Обычно, пробираясь в Сайберн, пустыню огибали с востока, по лесным тропам, которые шли примерно в том же направлении, что и Тракт Вечерней Зари, то есть от Шанхо к Сейле. Попав этой дорогой в степь, надо было поворачивать на запад, идти к огромной реке Ами, переправляться через нее и двигаться дальше лесами к Байхолу. Лес, как и пустыня, являлся безопасным местом, но в открытой степи не исключалась встреча с конными разъездами аситов. Месяц назад они захватили большой караван, который вел Люй Пятнистый; сам Люй погиб, а все его люди были перебиты, кроме троих погонщиков. Этим не повезло - их отправили в Шанхо, на радость аситским палачам. Так что Мин Полтора Уха, памятуя об их судьбе, решил, что Черные Пески пугают меньше, чем клещи,