Падший - Павел Барчук

она просто убита. А вы, Антон Сергеевич, пытаетесь тут блистать вашим хреновым чувством юмора. И да, оно у вас хреновое. Давайте договоримся так. Вы делаете всё, для того, чтоб не мешаться под ногами, а я наберусь терпения и подожду, пока меня избавят от сомнительного счастья вашего присутствия. Лопатин, что с больницей?

Майор даже не дала мне ответить. Она просто сразу переключилась обратно на Валеру, будто мой ответ ей и даром был не нужен.

Нет, это что за гадство, не пойму. Блондинка не знает обо мне ни черта, только понаслышке, и уже делает свои далеко идущие выводы. Я из принципа выясню, чья благодать плещется в ее крови. Хочу понимать, у кого из Архангелов настолько плохая наследственность.

— Больница… — Валера подвинул к себе тонкую стопку бумаг, лежащих на столе. — Перед тем, как вспыхнул пожар, местный патологоанатом принялся бегать по отделениям. Он кричал и требовал эвакуации. Потом сам начал выводить пациентов. То есть, заведомо знал, что вот-вот все загорится. Объяснить свою осведомлённость он не смог. Соответственно, на данный момент у нас один подозреваемый — Марков Степан Алексеевич.

— Валера, тебе не кажется странным, что человек решил устроить поджёг, а потом сам же побежал спасать людей? И насколько мне известно, действительно спас. Тогда возникает вопрос, зачем ему нужен пожар?

Майор опять повернулась ко мне спиной и я видел, как напряжены ее плечи. Однозначно девице некомфортно находиться рядом со мной. Рассматривать ее ауру бесполезно, я ничего не увижу. Благодать, доставшаяся блондинке от Архангела, хоть и через поколение или два, надежно защищает ее мысли и эмоции.

— Так может он для отвода глаз, Мария Семёновна. Поджег и принялся создавать суету. — Возразил Валера. — Вот, смотрите, это показания одного из врачей. Сейчас… Молодой доктор, новенький. По его словам этот Марков был очень странным. И еще… Иволгин. Участковый. Он вообще оказался заперт в морге. Правда, заперт изнутри…

Прилизанный поднялся из-за стола, прихватив один листок, а затем подошел к майору и протянул ей бумажку, исписанную мелким почерком.

— Лопатин, мне вот это сейчас не надо совать под нос. — Блондинка категорично взмахнула рукой. — Патологоанатом здесь? В допросную его и сделать все как положено. Ясно? Петрович, по возвращению Толика приготовь все, что есть на данный момент по этой девушке. Лопатин пусть допрашивает Маркова, а Лифанов…

Блондинка скептически посмотрела на Крепыша, который сразу начал еще громче постанывать и на всякий случай подвинул руку вперед, чтоб всем было видно, как он страдает.

— Лифанов к врачу. Прямо сейчас. — Добавила Мария Семеновна.

Затем девица крутанулась на месте, зыркнула на меня глазищами и вышла из кабинета.

— Ну-к дай сюда. — Едва за майором закрылась дверь, я шагнул к Валере, планируя забрать у него показания доктора, который якобы во всем обвинили патологоанатома.

Интересно почитать, кто там такой умный? Мне снова стало обидно за Маркова. Серьезно. Этот чистоплюй тоже молодец. Ничего нормального в свое оправдание не смог придумать. А я говорил, поехали со мной. Нет. Ему вынь-положь нужно было спасать людишек. Ну вот. Спас. Молодчина!

— А гулькин хер тебе не завернуть? — Огрызнулся Валера.

Он резко убрал руку за спину, собираясь отойти обратно к своему столу. Однако я приблизительно такой реакции от него и ждал. Поэтому в последнюю секунду успел схватить Прилизанного за рукав.

— Значит, послушай меня, Валера. Повторю слова вашего начальства. Моего согласия на пребывание в этой богадельне тоже не спрашивали. Но если бы спросили, я бы сказал, что меньше всего желаю оказаться в компании с такими придурками как вы. Так вот… Предлагаю последовать примеру майора Машуриной и договориться. Мы просто терпим друг друга, сколько придётся, и ты не ведёшь себя как мудак. Потому что мое терпение не безгранично. Например, сейчас я сильно хочу запихнуть эту бумажку тебе в задницу так глубоко, чтоб ты мог прочесть ее обратной стороной глаз. Но заметь, держу себя в руках. Так что дай мне изучить показания доктора с зоркими глазами и даром читать мысли. А потом мы с тобой спокойно отправимся в допросную и поговорим с Марковым Степаном Алексеевичем. Я же стажёр. Верно? Вот ты мне и покажешь, как блистательно работают опера.

Прилизанный напрягся и дернул конечностью, пытаясь освободиться из моей хватки. Воспоминания о случившемся с рукой Геннадия были еще слишком свежи. Естественно, ничего у него не вышло. А вот ткань свитера жалобно затрещал.

— Почему с даром читать мысли?

Вопрос Крепыша в той тишине, которая наступила после моих слов, прозвучал слегка неуместно, но, скажем честно, слегка разрядил обстановку. Я выглянул из-за Валеры, упорно продолжающего тянуть родную конечность на себя, и спокойным тоном пояснил оперу то, что он должен знать без меня:

— Потому что есть такое понятие, Генна, как презумпция невиновности. Это один из основополагающих принципов судопроизводства. Он заключается в том, что человек считается невиновным, пока его вина в совершённом преступлении не будет доказана. А патологоанатом пока не признан виновным. Улавливаешь суть? Получается ваш докторишка, который настрочил этот донос, как минимум обладает способностью читать мысли. Иначе как он мог узнать, что виновен конкретно Марков? И кстати…

Я повернулся к капитану Мальцеву, который наблюдал за нашей беседой с выражением глубокого интереса во взгляде. Он вообще все это время помалкивал. У меня возникло ощущение, буто старший опер оценивает конкретно меня.

— Когда назвал Валеру придурком, лично вас не имел в виду.

— Я понял. — Кивнул капитан и широко улыбнулся.

Это было очень неожиданно, если честно. Не знаю, о чем он подумал, и ковыряться не хочу в этом, но мне показалось, что я прошёл какую-то проверку.

— А чего сидим, я не понял? — Иван Петрович переключился на оперов. — Вы плохо расслышали распоряжения начальства? Лифанов, шуруй к врачу. Задолбал скулить, честное слово. Лопатин, бери стажёра и дуй в допросную. Потом вернетесь, я заберу Забелина с собой. Прокатимся в студию, где работала девушка. Похоже, Мария Семёновна права. Не нравится мне эта история с лесной одноглазой феей. Посмотрел ее соцсети. Долгое время девочка вела максимально приличный образ жизни. Странно, что нимб над головой не светился. А потом вдруг резко все поменялось. Понеслись откровенные фотки, посты определённого характера.

— Стажер? Давайте я с вами поеду. Почему он? — Прилизанный с обидой уставился на капитана.

— Потому что, Валера, Забелин — мажор. А ты — нет. Потому что Забелину ответят на любой вопрос. А тебя пошлют на хер. Так понятно? Это телевидение. Там любят личностей, которые имеют бабло, и очень не любят ментов.