Третий флот - Василий Кленин

берегу обнаружили просто идеальную бухту! Узкая горловина, просторное зеркало, способное вместить десятки крупных судов. Там и оказалось не меньше дюжины самых разных посудин вполне приличных размеров.

Это было самое настоящее пиратское гнездо! Местные шайки сильно напряглись при виде боевых кораблей и Головорезов в доспехах, но Гванук уже продумал линию поведения и изо всех сил старался их не спровоцировать. Местного главаря Туна — крепыша с густой гривой вьющихся волос — он первым стал называть не иначе, как раджой. Предлагал закрепить его власть договором с Сингапуром, рассказывал о лучезарных перспективах сотрудничества. И уже, окончательно втеревшись в доверие, оставшись наедине, предложил:

«Твоя гавань может стать местом для скупки награбленного. Все лихие ребята с округи быстро узнают, что только здесь надежное место реализации легкой добычи. Они станут зависеть от тебя, Тун. А мы будем у тебя эти товары выкупать. По льготной цене, но зато наши Армия и Эскадра тебя всегда прикроют».

Тун жадно чесал волосатую грудь, перспективы его страшно манили.

«Но есть одно условие, — завершил свою искусительную речь полковник О. — Севернее Батама никого грабить нельзя. На юге, востоке, западе — пожалуйста. Возле Малакки — мы только спасибо скажем. Но, если кто-то ограбит купца в главном русле — ты не должен ничего брать у этого пирата. А его имя сразу сообщить нам».

Тун плохо скрыл свои эмоции. Конечно, можно кивнуть чужаку, а потом делать всё, как и раньше. Но Гванук раскусил пирата.

«На всякий случай знай: как только мы узнаем, что ты не выдаешь нам нарушителей — мы придем сюда всем войском, всем флотом. Мы потопим все твои корабли до единого, сожжем здесь все до последней хибары. Ты на всё это будешь смотреть, после чего мы вырвем тебе глаза, посадим в лодочку и отправим в море искать счастья».

Тун нахмурился. В бочке его груди что-то глухо зарычало.

«Но ничего этого не случится, если мы будем сотрудничать исключительно честно, — Гванук излучал максимальные покой и миролюбие. Каждым своим движением он демонстрировал, что ему глубоко плевать на любые рычания в каких-то там бочках. — С нами нужно быть честными».

Надо сказать, Тун был не только крепышом, но и носителем острого ума (иные на вершине пиратского сообщества не задерживались). Так что вскоре сугубо устное соглашение было достигнуто, и уже почти всемирно признанный «раджа царства Батам» пообещал прибыть в Сингапур к «другу и брату своему сиятельному Ли Чжонму».

Но этот успех был позавчера. А сегодня Гванук наткнулся на непреодолимую стену в лице криворожего и хитропопого старосты.

«Да и черт с ним! — мысленно воскликнул Гванук. — Дался нам этот несчастный островок Булан! Сам вскоре поймет, что с нами выгоднее дружить. На коленках приползет».

Хотелось встать, махнуть старику ручкой и уйти на корабль. И вообще вернуться в Сингапур, к его приятным радостям. Радостям, которых Гванук был начисто лишен. Ведь полковник О обещаниями не разбрасывался. Особенно, теми, которые дал генералу Ли. Так что в пути хмельного он даже не пригубил. И ни одну девку в постель не затаскивал. Даже свою новую служаночку с собой брать не стал. Хотя, до поездки успел ее распробовать.

Заботливые Головорезы в первый день сами доставили ее на фрегат, в каюту полковника. Гванук добрался до койки лишь глубокой ночью; дел было столько, что он думал даже где-нибудь на берегу переночевать. Но бойцы, весело подмигивая, отправили его на корабль. Там-то он обнаружил Ратуфу. Ратуфа — это не имя (имя девушки он до сих пор не знал). Так местные называют больших белок с темной спиной и огромным хвостом.

Служанка сидела в углу: полуголая, замотавшись в длинный хвост своих густых волос. И зыркала глазищами, словно, та самая белка. Гванук поманил ее к себе, но та даже не шелохнулась. Смотрела из своего угла с испугом, но и с интересом.

Сложив вещи, полковник неспешно подошел к Белке, ухватил ее за волосы, у самого корня на затылке, поднял на ноги, заставив встать на носочки, и вывел из угла. Девчонка вся выгнулась, натянулась напряженной струной, но даже не пискнула, не запричитала. Нет, она и голову слегка вывернула, стараясь смотреть своими глазищами в его глаза. Гванук ухмыльнулся. Откинул распущенные волосы, прикрывавшие остренькие грудки с крупными сосками. Девчонка сразу накрыла их тоненькими ручками. Она прижала подбородок к груди, но взгляд не отпускала.

«Выглядит, как вызов» — усмехнулся крошка-генерал, одернул ее руки и ударил ладонью по лицу. Легко, без замаха, чтобы только показать служанке ее место. Беличья голова мотнулась на тонкой шее, вернулась на место… а потом строптивая девчонка залепила ему пощечину! Со всего размаха своей цыплячьей руки.

— Так тебя еще воспитывать надо? — рассмеялся Гванук, схватил ее, одним движением сорвал лоскут, заменявший юбку, и уже голой бросил на койку.

И прыгнул сверху.

Девчонка оказалась совсем не Белкой. Ратуфа отчаянно дралась, рычала своим тоненьким голоском. Правда, было в ее борьбе что-то странное. Она не хотела спастись от насилия, не хотела сбежать от властного захватчика (куда ей было бежать?). Она просто хотела бороться. Принимала удары, пыталась наносить свои, кусалась, царапалась — и это заводило Гванука несказанно! Он усмирял ее, подавлял, подчинял — и сам уже не заметил, как рычание борьбы сменилось стонами страсти.

Закончив, он лениво завалился набок, а Ратуфа быстренько метнулась уже в свой обжитый уголок. Удивительно, но после битвы, после секса сон не шел. Гванук почувствовал, что хочет еще. Поманил к себе измученную служанку. Но только глянул на ее сосредоточенное лицо без малейшего следа слез — сразу понял, что и сейчас без драки он своего не получит…

…Усмирив девчонку в очередной раз, он все-таки заснул. И уже в полусне слышал, как Ратуфа нависла над ним и тихонько запела какую-то тоскливую песню.

Она не знала ни единого слова ни по-мински, ни по-чосонски, ни по-нипонски. Гванук начал учить его самым полезным фразам из тайного языка, чтобы хоть как-то общаться. Заставил заниматься хозяйственными делами. Последнее Ратуфа делала совершенно безропотно и со старанием. Но вечерами, снова и снова, она подчинялась его власти только после отчаянной борьбы. Гванук был уже изрядно расцарапан и искусан, тело саднило, но… ему это нравилось. Хотелось снова и снова, но тут генерал Ли отправил его в это путешествие по островам.

…В общем, хотелось вернуться поскорее. Но скорее никак нельзя. Потому что генерал велел «обрабатывать» каждый остров с особым тщанием. На фрегате обитало с полдюжины молодых помощников Ли Чжонму, которые (пока полковник