Охота за "Красным Февралем" - Владлен Борисович Багрянцев

— Почему бы и нет? — развел руками Друг. — Раз уж мы служим в подводном флоте, то лучшего подарка просто не придумать!

В последовавшие год или два они несколько раз возвращались к этой теме. Пока в один прекрасный день он не сказал ей:

— Не удивляйся, когда получишь новый приказ. Завтра или еще сегодня. Тебя переводят на «Красный Февраль». Как и меня. «Красный Февраль», понимаешь? Второго такого шанса не будет. Это наш билет в Новый Альбион. Сейчас или никогда!

— Сейчас или никогда, — повторил Друг, когда Бенгальский Залив остался позади. — Попрощайся с Родиной-Сферой, потому что туда мы уже не вернемся!

«Моряк, оставляй в стороне страшный залив Бенгал», — некстати вспомнила Джеральдина старую морскую песню. — «Их было триста на корабле — домой ни один не попал».

Первую сундийскую лодку коммандер Вонг уничтожила без колебаний. Как и вторую. Ничего удивительного — влюбленная женщина способна на многое.

— Сундийцы нам не друзья, — заметил Друг. — Сунданезия — точно такая же лживая подлая тирания, как и наша Сфера. Альбионцы их едва терпят. Новый Альбион нам даже спасибо скажет, если мы прикончим парочку-другую сундийских ублюдков. К тому же, прекрасная возможность показать товар в деле. То есть «Красный Февраль». С руками оторвут! Вот увидишь. Политическое убежище, новые документы, круглая сумма в банке, а самое главное — месть. Блюдо, которое подают холодным. За все эти годы наша месть превратилась в айсберги Нового Южного Альбиона. И потому она будет особенно прекрасна!

Джерральдина охотно согласилась. Но от дельфино-торпед все-таки постаралась избавиться. Альбионцы обойдутся. Хватит с них и лодки. Незачем им исследовать, или не дай Бог копировать это грязное и подлое оружие. Маленькая Джерри любила животных, поэтому твердо решила как можно быстрее избавить несчастных дельфинов от мучений. Сундийцы были всего лишь побочным ущербом. Друг не возражал. «Да, хватит и лодки», — согласился он. Альбионцы все равно будут в восторге.

— Вдвоем мы не справимся, конечно, — сказал Друг еще в бенгальском порту. — Но я не просто так выбрал «Красный Февраль». На этом корабле есть люди, которые нам охотно помогут. Не спрашивай. Рано. Сама понимаешь. Если мы все-таки провалимся, и нас схватят…

Она была к этому готова. Теперь она на все была готова. Даже сильнее, чем в самые первые дни, когда стояла на рынке в Гонконге.

— …будь готова. Держи глаза и уши открытыми, — сказал Друг несколько часов назад. — Жди сигнала. И будь готова.

Джеральдина Ригли была готова. Готова ко всему и готова на все. Как никогда прежде.

* * * * *

— С моим носом все в порядке, — признался коммандер Османи, когда за последним офицером закрылась дверь, и он остался с доктором наедине.

— Я так и думал, — ответил люггер-капитан Алекс Брага и прислонился к ближайшей переборке. — Что происходит, Хамед? Чего мы ждем? В этом квадрате только мы и альбионская лодка. Когда еще представится такой случай?!

— Вот именно, — вкрадчиво улыбнулся Османи и откинулся в своем кресле. — Поэтому — максимальная осторожность и никакой спешки. Ты же не хочешь погубить все дело в последний момент?

— Само собой, — вздохнул доктор.

— Потерпи, совсем немного осталось, — сказал капитан. — День-два, и все будет кончено. А потом… Выбирай — Голландия или Израиль?

— Почему именно они?! — удивился Брага.

— Я очень долго и тщательно проверял. — пояснил Мохаммед. — На этой планете сегодня существуют ровно три страны, где не преследуют таких, как мы. Франция, Голландия и Израиль. Францию вычеркиваем сразу — она союзница Сферы и без угрызений совести выдаст нас обратно. Остаются только Голландия и Израиль. Разумеется, можно еще попытать счастья в Центральной Америке, между очередным карнавалом и переворотом…

— В Гааге холодно, в Израиле тепло, — задумчиво пробормотал Алессандро Брага. — С другой стороны, голландский-то я знаю, а какой там государственный язык в Израиле? Финикийский что ли? Давай решим в последний момент. Бросим монетку или что-нибудь в этом роде.

— Только осторожно, — уточнил Османи. — Монетка не должна упасть в воду. Потому что я не хочу сюда возвращаться. Ладно, проваливай, пока я не передумал и не натворил какую-то глупость.

Доктор подчинился. Оставшись один, капитан «Красного Февраля» открыл сейф и немного покопался в лежавших там бумагах, после чего некоторые из них отправил в пепельницу. Минут через десять, когда последняя бумажка превратилась в пепел, он последовал вслед за доктором.

Когда коммандер Османи по дороге на мостик проходил мимо радиорубки, его окликнула офицер связи Сангита Рахман.

— Товарищ капитан? На минуточку. Я хочу вам кое-что показать…

Османи подчинился.

В радиорубке было тесно даже для двух человек, но они кое-как поместились.

— Ну? — спросил он. — Что ты хотела мне показать?

Гита заговорщицки улыбнулась и приложила к губам указательный палец левой руки, а правой рукой потянулась к переборке, на которой висела карта этой части Индийского Океана, с пометками, понятными только радистам — всякие там волны и частоты транспондеров и ретрансляторов. Решительно сорвала карту, из-под которой внезапно показалось Восходящее Солнце.

— Ты с ума сошла… — прошептал Османи. — И все это время вот это вот висело здесь?! Перед самым носом у твоих радистов?!

— Мы все сошли с ума, — осклабилась Сангита. — Иначе бы нас здесь не было. Я сама его сшила. Он прекрасен, ведь правда?

Капитан снова перевел взгляд на скрытый — то есть больше не скрытый флаг. Восходящее Солнце. Только не японское. Там красный круг на белоснежном поле, а здесь поле изумрудное, зеленое. Красное в зеленом. «Восходящий Арбуз», как презрительно называют его враги. Флаг Бенгальского Сопротивления. Кровь патриотов на зеленой плодородной равнине и все такое прочее.

— Бангладеш восстанет из пепла! — восторженно прошептала Сангита. Ее глаза сверкали. Влюбленная женщина, которая способна на многое. И готова на все.

— Аминь, — только и сумел ответить капитан Мохаммед Османи.

Глава 16. Невидимая Империя

У товарища комиссара Адачи было не так много н а с т о я щ и х обязанностей на борту «Красного Февраля», но товарищ комиссар, в отличие от великого множества своих коллег по цеху, не любил сидеть без дела и никогда не боялся испачкать руки — в том или ином смысле. Поэтому сегодня Франциско Адачи дежурил на верхней палубе, где следил за отправкой на задание самолета-разведчика. На борту «Красного Февраля» был один такой, максимально облегченный гидроплан-штурмовик МИГ-14 (Мицубиси-Идзумо-Гурун), бывший откровенным анахронизмом в эпоху реактивных аппаратов, но все еще неплохо справлявшийся со своими обязанностями. Самолет вывели из ангара и приготовили к вылету. Комиссар давал последние наставления пилоту — лейтенанту Валерио