Пионер. Том II - Клим Ветров

Заходить, разумеется, не стал, сунул конверт под отлив на окне соседней квартиры, и рванул к телефонной будке.

— Могу я услышать капитана Лыкова?

— Лыков у аппарата, с кем я говорю?

— Неважно. Дом напротив вашего опорника, второе окно слева, под отливом лежит посылка для вас. Дело не терпит отлагательств.

— Подождите! Кто вы?

Но я уже повесил трубку, ломанувшись обратно, чтобы пронаблюдать за вручением посылки.

Добежал как раз в тот момент когда огромный капитан подходил к окну.

Встал рядом, осмотрелся, приподнял отлив, и схватив конверт своей огромной ручищей, торопливо направился обратно.

Я же пошёл на остановку.

Надежда на то что великан сходу начнет действовать, у меня, конечно, была, но привыкший всё контролировать, на самотёк я пустить это дело не мог.

Ещё издали заметив подъезжающий трамвай, слегка притопил, успев заскочить в самый последний момент. Билета у меня не имелось, но привыкнув к здешним реалиям, на этот счёт я совершенно не парился, абсолютно спокойно катаясь «зайцем».

Доехав до нужной остановки, пересел на автобус, и вскоре уже стоял перед трехэтажным зданием больницы.

«Ну и что теперь?» — пришла запоздалая мысль. Пока добирался, думал будет как-то иначе, но сейчас понял как ошибался. Внутрь меня не пустят, а если и пустят, куда идти? Я ж ничего не знаю. Может Олега вообще перевезли куда-нибудь, или охрану поставили.

Единственное что мне остаётся, ждать. Нет, наверное можно попробовать пройти внутрь, — переодеться в белый халат например, или ещё как-то, но в данном случае такой подход нецелесообразен, вот если бы требовалось зайти и всех убить, тогда другое дело. А так, непонятно ради чего, нет смысла.

Чтобы не стоять на улице, зашёл в подъезд дома напротив. Там и теплее, и внимания не привлекаю. Единственное что неудобно, окошко уж больно высоко, не присядешь, тянуться приходится.

Пока стоял и ждал, пытался представить что сейчас делает капитан. Установить фигурантов ему не сложно, нужно только узнать кто выезжал на вызов ночью первого января. А установив, выяснить где они находятся в данный момент. Если дома, отправить за ними людей, если дежурят, вызвать на «базу». Времени на это надо немного, но тут уже нюансы, свободная машина, люди, пока с начальством согласует. В общем, конкретики особо никакой.

Ментам же, которые оборотни, надо во что бы то ни стало убрать Олега, потому что без него никто и ничего не докажет. Сделать же это лучше в больнице, пока он в себя не пришел.

И опять же, капитан этого знает, поэтому прежде чем начинать действия по розыску и задержанию преступников, должен позаботиться о свидетелях.

Словно в подтверждение моих догадок, к больничному крыльцу подъехала гаишная копейка с люстрой-рогами на крыше, и выпустив из себя двоих гаишников, сразу же уехала.

Странное дело, причём тут ГАИ?

Скрывшись за дверью приёмного покоя, гайцы долго там не пробыли, буквально через пару минут появившись на улице. А ещё через минуту, пока они о чем-то горячо спорили, к крыльцу подкатил милицейский УАЗик, перегородив мне весь обзор.

Что там происходило в первые мгновения, я не видел, зато мог воочию наблюдать как гайцов поставили «раком», и в таком положении загрузили в уазовскую клетку.

Захлопали двери, мотор милицейской машины заревел натужно, и прошлифовав по накатанному перед крыльцом снегу, УАЗ уехал.

Вопрос, что это было, поднялся сразу. Но учитывая обстоятельства, дать на него ответ я не мог. Как не мог и повлиять на дальнейшее развитие событий. Поэтому постояв ещё несколько минут в подъезде, с чувством выполненного долга отправился домой.

Добрался без приключений, но почти подойдя к подъезду, передумал, не хотелось объясняться с родителями, да и врать, тоже, не хотелось. Завтра сами узнают что к чему, тогда полегче будет. Тем более есть куда идти.

— Привет, пустишь? — когда запертая на цепочку дверь приоткрылась, с улыбкой поинтересовался я.

Аня пустила, и даже накормила. Спать, правда, на раскладушку отправила, хотя и были предпосылки для совместного «отдыха».

Настроенный на продолжение, я долго не мог уснуть. И неудобно, и мысли всякие в голову лезут. А может ну их нафик, эти гробы? Займусь кабельным телевидением, или сборкой японской техники? Я где-то читал что в девяностые у нас были предприятия выпускающие видеомагнитофоны Фунай. Не полноценное производство, сборка, но всё же. Мне, с моими знаниями будущего, будет проще ориентироваться в хитросплетениях и подводных камнях нашей «экономики». Деньги есть кое-какие, если не хватит, потрясу бандитов, за одно и мир почищу.

«Как такое?» — спрашивал я сам у себя, и себе же отвечал, что затея с телевидением и тем более сборкой техники, занятие не быстрое, и за счёт начинающейся инфляции, не факт что будет прибыльное. Куплю я сотню наборов для сборки магнитофонов, соберу, продам, а цены уже выросли, и чтобы вновь закупить то же самое, денег понадобится гораздо больше. А гробы, это «быстрые» деньги. Заказ взял, три дня потратил, сдал — оплату получил. И покупать их будут всегда.

Ещё, кроме производства гробов, можно попробовать золото мыть. Лично я этим не занимался, но имел отношение к реализации добытого, и примерно знаю расклады в этой отрасли. Найти нужные карты труда не составит, — архивы, музеи. Оборудование тоже не особенно хитрое, единственная сложность, люди, но с ними сложно везде.

В общем, определился я, гробы как основное, кабельное на перспективу, а с золотом хорошенько подумать надо.

С тем и уснул.

Уснул, и сразу сон снится. Живой такой, актуальный. Будто бы я снова на войне, но не в разведке, а оператором БПЛА тружусь. Очки, джойстики, антенны всякие. Рулю чем-то серьёзным, типа бабы яги, только нашим, отечественным вариантом. Мощная такая штука, управляется хорошо, летает высоко, и бомбочки метко сбрасывает. Сверху вниз, аккуратненько так, прямо на живых людей, ручки-ножки им отрывая. Кину такой подарочек, поднимусь повыше, чтобы не сбили, и наблюдаю внимательно как те кого сразу не убило, по кукурузе скошенной ползут, кишки на пеньки наматывая. Вдруг смотрю, один поживее других выглядит, подлетаю поближе, камеру навожу, и зависаю над ним. Оружия у него нет, потерял, поэтому не боюсь. Он на меня смотрит, я на него. А палец на кнопке уже, и надпись про нижнюю подсветку вот-вот появится.

Смотрю, а сам балдею. Богом себя чувствую. Захочу убью, захочу, жить оставлю.

В итоге решаю не добивать, но не из человеколюбия, перевязанных