Глубокий рейд. Голова. Книга 2 - Борис Вячеславович Конофальский

- Да нет… То по делам… По другим делам говорили. По промысловым, – и казаки понимают его, больше ничего не спрашивают. Промысел – это дело личное.

Не успел он докурить, как снова видит молодого вестового, прибежал он, заглянул в курилку и шарит глазами, нашёл наконец и сразу сообщает:

- Господин прапорщик, вас снова к полковнику.

- Иду, - откликается Саблин и тушит окурок.

- Вишь, как оно, опять его зовут, - обсуждают вызов казаки, когда Аким даже ещё не покинул курилку, - за первый раз не наговорились, значит.

- А ты куда сбежал-то? – интересуется комполка, когда Саблин появляется у него в кабинете. И тут же сам всё понимает. – А, с разведкой не хотел встречаться? Оно понятно, конечно… - он указывает Саблину на стул. – Слушай, Аким, а ты точно не знаешь, что было в тех ящиках?

- Точно не знаю.

- Вот какой ты всё-таки человек интересный, - ухмыляется Волошин. – За опасное дело брался и даже не поинтересовался у Савченко, что везёшь, кому везёшь!

- Ну, кому я вёз, я знал. Пока Савченко не помер.

Полковник вздыхает устало:

- Слушай, Аким… - потом ещё выжидает немного и говорит: - Может, отдашь им эти ящики? Видишь, как они к ним прицепились. Там что-то есть, даже к нам сюда приехали, не поленились.

И тут уже Аким вдруг подумал: «Может, и вправду отдать? Отдать, чтобы отстали?».

А Волошин дальше объясняет ему ситуацию:

- В общем, есть директива Центрального штаба – набирать офицеров среднего звена из младших чинов. Чтобы прямо из траншей были, а не из училищ. И тут ты, получается, у нас как раз кандидат на офицерскую школу. Ещё не старый, а опыт у тебя уже приличный. И человек ты грамотный, в общем, как раз подходишь, опять же сам решил Курсы молодых командиров закончить, тоже тебе плюс, значит, учиться не стесняешься; вот мы тебя и ещё пару наших казаков будем двигать в офицерскую школу. И вот, ты понимаешь… если эти, - Саблин сразу понял, кого командир имеет в виду, он, конечно же, говорил об офицерах разведки, - в твоё «дело» поставят штамп «неблагонадёжный», то про школу офицеров можно сразу и забывать.

Саблин, что уж тут говорить, едва дышал – так внимательно слушал полковника; он, честно говоря, и представить не мог, что его могут отправить на учёбу. Семь месяцев обучения, и получаешь ещё одну звезду на погон: ты уже подсотенный. Из рядовых добрые казаки выходили в младшие урядники, в урядники, в вахмистры, и иной раз урядник, командир взвода, получал чин прапорщика. А уж попасть в офицерскую школу из рядовых мог… ну, может, один из дивизии. А тут вон как всё оборачивается… Офицерская школа.

Да, ещё и срок обучения засчитывается как один призыв. А Волошин, глядя на прапорщика, и продолжает:

- В общем, ты подумай, Аким, подумай. Может, отдашь им эти ящики… Ты ж понимаешь… с разведкой всегда лучше дружить.

И опять прапорщик своему командиру ничего не ответил. Торопиться он не хотел, ему нужно было всё взвесить, всё обдумать как следует. И полковник, видя это, дальше давить на него не стал.

- В общем, если надумаешь или, может, вспомнишь что, так ты мне скажи, я с ними свяжусь.

Прапорщик вместо положенного по уставу ответа молча кивает и думает уже подняться со стула, так как разговор вроде закончен, но Волошин находит ещё одну тему:

- Слушай, Аким… - полковник вдруг начинает растирать себе ладонью затылок, ведет себя как-то необычно, и Саблин чувствует, что этот вопрос будет не совсем простой. И не ошибается. – Ты давай заканчивай эти свои посиделки в чайной.

И тут снова Саблина в жар бросило, вот как в этом кабинете его припекало сегодня. Аким даже и не знает, что думать. О чем это комполка – о посиделках с товарищами… или намекает на Юнь? А полковник, кажется, всё так же чувствуя неловкость, и говорит ему:

- Ты, Аким, всё-таки теперь офицер, и с младшими чинами пить больше не должен. Уж если ты хочешь выпить, так иди в офицерскую гостиницу, там хорошая столовая, официантки приличные, опять же, жену можно взять.

- Жену? – удивляется Саблин.

- Да ты, что, не знал, что ли? - усмехается Волошин. – Каждую четвёртую пятницу месяца в столовой танцы. Все бабы станичные ужас как хотят туда попасть. Да… мечтают… Твоя разве о том тебя не просила?

- Да нам не до танцев чего-то, - отвечает командиру Аким; он, конечно, знал про ежемесячные офицерские собрания, но себя там никогда не представлял даже. Чего ему, простому казаку, болотному рыбарю, там было делать?

- Не до танцев, значит… А бабу, между прочим, нужно выгуливать, хоть раз в месяц. Иначе она от домашних дел того… - он поиграл пальцами в воздухе, - дуреет с годами. В общем, ты давай, это… - говорит комполка и как-то странно смотрит на Акима, - фуршеты свои в чайной заканчивай. Не должен офицер с подчинёнными пьянствовать. Не положено нам… Всё-таки мы казаки, боевые части, а не промысловые ватаги.

- Есть заканчивать фуршеты, - отвечает полковнику прапорщик, всё ещё волнуясь и не понимая, о чём идёт разговор, только о выпивке или ещё и…

- Да, кстати, - Волошин всё не отпускал прапорщика, - там машины на вашу сотню уже пришли. Иди получай.

- Есть.

***

Машины пришли, долгие разговоры с разведчиками и командиром полка, а ещё экзамен… Экзамен! Только тут Саблин вспомнил про сотника Лугового и его вопросы. Он чуть не бегом кинулся в учебную комнату и едва успел застать там экзаменатора. Тот был в помещении уже один, видно, все казаки уже всё сдали, мало того, сотник сам собирался уходить. И увидев Акима, он замечает:

- Долго вы, прапорщик.

- Товарищ сотник, можно будет сдать экзамен потом, завтра или ещё когда? А то, видите, полковник задержал, а теперь ещё и транспорт на взвод пришёл, принимать нужно.

А сотник, закрывая дверь помещения, говорит ему:

- Да не нужно, прапорщик, не нужно… - он подмигивает Акиму. - Считайте, что сдали, завтра заполню ваш аттестат.

- Мне зайти за ним? – Саблин не верит своей удаче. – Когда?

- Да не нужно вам за ним заходить, я сам его отнесу в «кадры», вы взводом своим занимайтесь, –