Гений МАЗа - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

метра семидесяти и хрупкого сложения, блондиночка наступала на Завьялова как танк Гудериана на Тулу. Тот оглянулся на напарника. Второй мент, попытавшись влить в голос весомость, заявил:

— У нас имеется достоверная информация, что гражданин Брунов, находясь в служебной командировке в Польской Народной Республике, в целях личной наживы продал 4 колеса к легковому автомобилю.

— О, раз достоверная, уголовное дело возбуждено? По какой статье? — Марина улыбнулась, но что-то её смайл не предвещал ничего хорошего операм.

Несмотря на неприятность ситуации, я сверх необходимого задержал на адвокатессе взгляд. Молодая дама в строгом костюме и в очках, светлые волосы собраны в хвост. Крашеные, с платиновым оттенком. Блокнот с ручкой в ухоженных пальцах подчеркнул деловой вид. Не модель, но приковывает внимание. Лицо рафинированной интеллигентки в энном поколении, обезображенное интеллектом. Губы пухлые, но когда смыкала рот, складываются в жёсткую линию.

— Проводим разбирательство. А гражданин Брунов отказывается добровольно проследовать в райотдел.

— Зачем ему в райотдел? Вы хотите записать объяснение? Пишите здесь. А вот задерживать и куда-то насильно везти — нет. Михаил Степанович, сообщите охране на проходной, чтоб не выпускали, пока я буду звонить в управление прокуратуры по надзору за следствием и дознанием в органах внутренних дел. Незаконное задержание приравнивается к похищению человека. Статья, мальчики.

Пока опера о чём-то совещались, адвокатесса подмигнула мне. Глаза серые с голубым, озорные.

— У меня однокурсник в прокуратуре пошёл на повышение, как раз в этом управлении — по борьбе с милицией. У них так говорят: посадил мента — звезда на погон, ещё парочку — и, глядишь, уже младший советник юстиции.

Сказано было громко, чтоб все присутствующие прониклись.

— Зачем вы так, Марина Францевна! — пошёл на попятный коллега Завьялова. — К нам поступил сигнал о спекуляции, обязаны проверить. На три часа имеем право задержать.

— Имеете — для установления личности или пресечения правонарушения. Брунов сидит на стуле и ничего не правонарушает, личность его известна по пропуску и водительским правам в кармане, верно? Так что или говорим здесь, или будьте любезны не мешать работе и удалиться.

Завьявлов, очевидно — самый упорный из пары, вдруг нашёл выход, вытащил из кармана портмоне, оттуда бланки повесток, срочно заполнил одну. Я хотел что-то возразить, но барышня сделала знак рукой — жди!

— Гражданин Брунов, я вам вручаю повестку явиться в РОВД сегодня ровно к 11−00. Поскольку сейчас 10–43, настойчиво предлагаем пройти с нами. Распишитесь в получении!

Марина легко перехватила повестку и спрятала у себя в блокноте.

— Ребятки! Вы совсем с Уголовным кодексом не дружите, про Уголовно-процессуальный, наверно, вообще не слышали. Прямо при моём клиенте и независимом свидетеле совершили должностной подлог!

— А что такое? — возмутился мент.

— Это повестка для вызова свидетеля по уголовному делу. Но сами только что признали: идёт проверка по заявлению. То есть никакого дела не возбуждено. Жаль, Николаю вас даже сажать будет неинтересно — слишком просто.

— Так просто бланк у нас единый! — старлей едва не стонал.

— Это объясните прокурору при избрании вам меры пресечения.

Ситуация зашла в тупик и требовала разрешения. Её попытался разрулить второй опер.

— Марина Францевна! Гражданин Брунов! Давайте спокойно сядем и разберёмся без всякой прокуратуры. Я — заместитель начальника районного отдела БХСС Привалов Вадим Кузьмич.

— Присядем, — согласилась Марина. — Жалоба в прокуратуру всё равно неминуема, но сейчас определимся с её содержанием.

Она гнобила и троллила оперов самым вызывающим образом, я бы так не смог. А адвокатессе-то что, не ей же светят неприятности. Тем более с солидной крышей в прокуратуре.

Опера заняли стулья, дама втиснулась между мной и Завьяловым. Её близость, замешанная на тонком аромате духов, отвлекала… И завлекала.

— Поступила оперативная информация, что гражданин Брунов скупил ради последующей перепродажи и получения наживы комплект автомобильных покрышек и перепродал их по повышенной цене на территории Польши, — снова завёл ту же шарманку Привалов.

— Очень хорошо! Где, когда и почём он приобрёл эти покрышки, чем доказывается наличие умысла на перепродажу с целью наживы?

— На покрышки существует государственная цена для внутреннего рынка. В Польше цена значительно выше.

— Тут не поспоришь, — согласилась Марина. — Сергей, я так понимаю, вы перевезли покрышки в гоночной машине в Польшу?

— Верно, — я не стал отпираться, подчиняясь её интонации.

— Вы их купили для перепродажи? — спросила она и свела узкие брови домиком: не вздумай соглашаться.

— Нет, конечно. Они стояли на приобретённой мной машине ВАЗ-2101. Но поскольку я приобрёл по случаю импортные и поставил на свой автомобиль, эти оказались лишние. Да, в отличном состоянии.

— И вы взяли их с собой в качестве запасных на ралли?

— Конечно.

— Глупости, — вмешался Завьялов. — С вами ехал грузовик, полный колёс и прочих запчастей.

Тут я и сам знал как выкручиваться.

— Уточню: должен был везти уйму колёс и прочего. Но ралли было организовано отвратительно. В частности, нам не выдали валюту.

— Именно! — старлей даже вздохнул с облегчением. — Ради валюты вы и продали колёса по завышенной цене.

— Вам-то что? — хмыкнула Марина. — Выходит, что скупка произошла в России, сбыт в Польше, каким боком к этой истории имеет отношение Заводской ОБХСС города Минска?

— Заявление поступило к нам, мы обязаны разобраться, — возразил Привалов, более умный из пары. — Свидетели могут подтвердить, что после погранперехода вы свернули в Тересполь, на территории Польши расплачивались злотыми, колёс в машине уже не было. Вы сами себя загнали в ловушку!

— Чем загнал? — в голосе Марины проскользнула усталость взрослого, задолбавшегося объяснять непутёвому ребёнку прописные истины. — У человека на руках предмет, находящийся в его собственности. Поскольку использован им по назначению, скупка с целью перепродажи и наживы исключена. Он имел право продать, подарить или просто выбросить колеса, облегчив машину. Имеет право не сообщать, каким образом произвёл их отчуждение — его действия в Польше не относятся к вашей юрисдикции.

— Но он тратил в Польше злотые! Совершал покупки!

— Обменял марки ГДР на злотые, — я пожал плечами. — Злотых нам не дали, марки-то были!

Про «сбросились в шапку» промолчал. Валютные операции между гражданами СССР внутри нашей страны запрещены.

— И где же колёса?

Марина снова свела бровки домиком, но я пренебрёг советом.

— Подарил. На выезде с погранперехода увидел, что встречная с советскими номерами