Новая Земля. Под властью Рейда - Роман Николаевич Леньков

как-то оскорбить вас. Я прошу дать мне шанс самому разобраться с Рудольфо, без вмешательства Племени. Сразу скажу, я не намерен с вами враждовать, я надеюсь только, что наше сотрудничество принесёт блага обеим сторонам.

– Я сторонник неконтролируемого развития, ты прав. Но также я сторонник регулируемого отбора тех, кто получает власть, – совершенно спокойным, но уставшим голосом рассуждал Азазель. – С одной стороны, мне жаль, что я потратил силы, чтобы появиться здесь. С другой стороны, я очень рад, что смог встретить тут адекватного человека, – на пару секунд глава рейдеров утих. – Хорошо, я дам тебе шанс встретиться с Рудольфо, вот тебе его контакт. Но не глупи, его убийство будет расцениваться мной как грубое нарушение правил.

После сказанного Азазель буквально исчез, будто его здесь и не было, только кровать поднялась обратно, с неё ушёл большой груз. Кэндзи надел респиратор и стал вглядываться в темноту, этой ночью он уже не заснёт.

Глава 3. Осколок старого мира

Сначала времён и по сей день, когда бы этот день ни был, человек обладает одним естественным, с точки зрения существования, инстинктом. Голод. Голод – это смысл. Если первобытные люди связывали голод с едой, удовлетворением естественных потребностей, защитой от неблагоприятной среды, то позднее в связи с развитием общества и самого человека в его собственном сознании к голоду добавились низменные желания: жажда власти, бесконечное желание обогащения, демонстрация собственного превосходства, неутолимые разврат и похоть. Голод стал гораздо болезненней и разрушал развивающееся общество, это была аутоиммунная болезнь, которую отрицал её носитель. Эта болезнь, как и должна была, породила новую, точнее, она произвела рецидив уже существующей. Как сказал один из людей: «Мы рождаемся одинокими, живём одинокими, умираем одинокими». Было множество повторений этой фразы, но в основном только первой и последней её частей. Но почему? Потому что жизнь не казалась одинокой в общепринятом представлении. Мы живём с близкими людьми, родственниками, своими любимыми. Мы живём в обществе, и если вернуться к вопросу, «почему же человек стал одиноким в своей жизни?», ответ будет не сложен. Чем голоднее человек, тем больше он одинок. Голод превращает близких во врагов малых, а общество в одного крупного врага, с которым человек должен бороться. Голод и одиночество на самом деле не безусловные пороки человека, он их приобретает в результате столкновения с голодным обществом, которое вынуждает голодать его самого. Иными словами, голод – это вирус, который вызывает множество побочных эффектов. В результате поражения человека голодом и одиночеством рождаются злость, гнев, безумие. Те, в свою очередь, призывают человека к насилию, первобытное чувство защиты начинает срабатывать у заражённого перед лицом следующей и самой уродливой, омерзительной формы существования – смерти. Но есть отличие между первобытным и заражённым голодом перед смертью: если в первом случае человеку грозит реальная смерть, конец жизни, то во втором случае смертью выступает упущение исполнения низменных желаний. С дальнейшим развитием инстинкт или болезнь так никуда и не пропали. Голод продолжал терзать человеческую сущность, приобретая всё новые формы. Но никогда не менялось одно: голод – это вестник смерти.

Если задать себе вопрос, что может быть более уродливым, чем прекращение жизни, или хотя бы близко к тому омерзению, которое испытывает живой человек по отношению к материальному телу, которое проходит естественный процесс утилизации, то ответ ты можешь не услышать. Ведь человек, поражённый крайней степенью голода, будет одинок даже наедине с собой.

До произошедших событий Кэндзи был относительно здоровым парнем, который хоть и касался голода, всё ещё был от него независим. Встретившись же с тысячелетним одиночеством в лице ночного гостя, он заболел. Теперь каждую ночь перед сном он вытачивал маленький кусочек металла, чтобы оставаться живым.

Глава 4. Признание

Азазель, как и обещал, устроил встречу между враждующими группировками. Встреча прошла на нейтральной территории, в купленном Азазелем помещении одного полупустого цеха. Кэндзи сидел на переносном стуле, освещаемый тусклым светом лампы, в лучах которой легко можно было разглядеть пыль, поднявшуюся с его приходом. Спустя пару минут в помещение с грохотом от передвижения зашли Рудольфо и два его спутника. Рудольфо имел округлые черты лица, приплюснутый подбородок, пухлые губы, длинный нос, густые брови и причёску горшочек. Так же как и Кэндзи, он был невысокого роста, в отличие от своих телохранителей – механические тела у этих ребят достигали трёх метров и были нашпигованы всем, что только можно было туда засунуть. С их появлением Кэндзи не шелохнулся, он всё так же сидел, откинувшись на спинке своего стула, и смотрел перед собой.

– Ну, привет, паразит, долго же ты от меня прятался, – с усмешкой выкрикнул Рудольфо.

– А я-то думал, ты послушаешь своих хозяев, и мы будем общаться тет-а-тет, – ответил Кэндзи. – Ну ничего, у меня тоже есть охрана, – близнецы вышли из-за стеллажей с дубинками на плечах.

– Ты чё, смеёшься? Эти двое и со мной одним бы не справились, – тыкая пальцем в ребят насмехался Рудольфо. – Ладно, давай к сути, ты сегодня же переносишь свою деятельность в другой район, возмещаешь мне всё тобой украденное и отдаёшь тех, кто убивал моих ребят. На таком условии я отпущу вас отсюда живыми, – проговорил рейдер, отвлекаясь на отбивку пыли со своего пиджака.

– Да! Я казню ублюдков, которые убили моего брата Усмана! Лысый такой был, водил патрульную машину. Вы его в крысу подорвали, видел бы он вас, то уработал бы! – заорал тяжёлым механическим голосом один из роботизированных, указывая своим огромным пальцем на Кэндзи.

– Тише, тише, друг, я разберусь, – успокаивал Рудольфо свою свиту, недовольный, что от их движений костюм становился всё более пыльным. – Ну так что, на условия согласен? Или будешь предметно общаться об Усмане?

Ответа не последовало. Кэндзи молча смотрел собеседнику в глаза.

– Я понял. Ребята, можете узнавать у них о наших убитых друзьях, – Рудольфо отвернулся и двинулся к выходу, в то время как его охрана начала сближаться с главами Городской агрессии.

– Остановись! – прокричал Кэндзи.

И лидер центрального городского отделения Рейда остановился. Но не оттого, что услышал слова соперника, а оттого, что полы под ним содрогнулись, а на всё помещение разлетелись звуки выстрелов и скрежет металла. «Под правой рукой!» – прозвучал голос из рации. Через мгновение возле вытаскивающего пистолет Рудольфо появились Вики и Вик. Каждый из них сделал по удару битой, правая рука врага превратилась в кашу. Теперь помещение окутали вопли боли. Кэндзи встал со стула и не спеша направился к своему бывшему собеседнику. Он оторвал левый