Красно-белый. Том 4 - Владислав Викторович Порошин

– Почему нет? – ответил я, закрыв глаза. – Я бы выпустил. Резервы не грибы, их мариновать нельзя. Игроки ротации просто обязаны иметь игровую практику.

И тут в дверь нашего купе заглянул Георгий Ярцев и, окинув взглядом набирающую ход пирушку, вызвал меня на разговор. Для разговора Георгий Александрович меня почему-то вывел в тамбур, где уже собрались Олег Романцев, Ринат Дасаев, Евгений Сидоров и Вагиз Хидиятуллин.

– До нас тут дошли слухи, что теперь стартовый состав на игру определяет не «дед», и не совет лидеров команды, а ты один, это правда? – спросил меня Романцев, который из-за повреждения не играл, однако на выезд отправился вместе со всеми.

«Вот и началось, – усмехнулся я про себя, – ещё золото не взяли, а уже закипели внутренние дрязги».

– На сегодняшнюю игру состав подсказал я, – не стал отрицать я. – Претензии к качеству сегодняшнего футбола есть? Кому-то не понравилась выездная победа над одним из лидеров чемпионата?

– Не в этом дело, просто ты начал тянуть всё одеяло на себя, – высказался Сидоров. – И нам это не нравится.

– Если кому-то что-то не нравится, то пишите в спортлото, говорят, что «5 из 36» особенно помогает, – прорычал я. – И если вам это интересно, то «дед» сам попросил меня назвать стартовый состав. Что ж вы сюда Николая Петровича не вызвали? Декабристы-заговорщики, – хмыкнул я и, отпихнув плечом Хидиятуллина, который преградил мне дорогу, вышел из тамбура.

Глава 9

В субботу 29-го сентября ровно в 2 часа дня я нагрянул в музыкальную лачугу Геннадия Макеева. К этому времени в центральном ДК Железнодорожников вовсю работали детские секции и кружки. К примеру, на сцене детишки репетировали что-то революционное, размахивая красными флажками и красными шариками, скорее всего, готовясь к красному дню 7-го ноября.

«Быстро время пролетело, – подумал я, закрыв дверь в актовый зал, – впереди тревожный октябрь и матчи с «Зенитом», с ЦСКА, товарищеская игра со сборной Румынии, приезд в гости ереванского «Арарата» и выезд в солнечный Ташкент. А потом дебют в Кубке обладателей кубков и самый важный для меня и сборной СССР экзамен - матч жизни со сборной Финляндии. Наколотим финнам больше 7-и мячей, поедем на чемпионат Европы, не наколотим, меня болельщики проклянут из-за промаха в матче с Грецией. И никому потом не объяснишь, что так было нужно».

– Ну, что все на месте? – спросил я, заглянув в коморку музыкантов, которые перед ответственным разговором решили дополнительно покурить.

– На месте, – крякнул Гена, рядом с которым сидели бас-гитарист Валера Дурандин и ударник барабанного труда Миша Филиппов. Кстати, девушек на разговор мужчины решили не приглашать.

– У нас, старичок, для тебя есть очень хорошее предложение, – почему-то взял слово высокий и худосочный Дурандин, – мы готовы купить твои вещицы. Есть что-то в них заводное. Неплохой материал, годный.

«Как и следовало ожидать», – улыбнулся я, вспомнив сегодняшний рассказ Маши о том, с каким успехом прошло накануне выступление в гостинице «Украина». Особенно моя заводная танцовщица похвасталась тем, что все четыре песни они спели на бис раза по четыре. Хотя в репертуаре этих музыкальных шабашников имелись и многие мировые хиты.

– Скажи, сколько хочешь за своё творчество? – спросил барабанщик Филиппов, который мне чем-то напоминал колобка.

– Сколько я хочу - у вас нет, – не стал я играть в кошки-мышки. – Есть встречное предложение: мы подпишем с вами договор, по которому вы пользуетесь моим творчеством три года, и выступаете не под названием «Москвичи» или «Какие-то там друзья», а будете петь под брендом - музыкальная группа «Мираж». И стоимость такой лицензии обойдётся вам в 8 тысяч рублей, по тысяче за каждую из восьми песен. Вот партитуры этих произведений, вот свидетельства на моё имя из агентства по защите авторских прав, – на этих словах я постучал пальчиками по папке с документами.

– Очумел? – подскочил со своего места из-за электрооргана Геннадий Макеев, который, наверное, уже спал и видел, как присвоит данное песенное творчество.

– Нет, – улыбнулся я, подумав, что карма что ли у этих песен «Миража» такая, что из-за них вечная ругань и вражда. – Вот смотрите, – сказал я с нажимом в голосе, – вам нужно попасть на телевидение - это раз, нужно распространить этот музыкальный альбом на всю страну - это два, и вам нужна элементарная защита - это три. Я знаю, как решить все три проблемы.

– Это четыре? – усмехнулся Дурандин.

– Считайте, что это четыре и пять вместе взятые, – кивнул я. – И петь эти песни без данной лицензии не советую. Опасно для душевного и физического здоровья. Кирпич возьмёт с крыши и спикирует прямо в темя.

– Угрожаешь? – зашипел Макеев.

– Пока даю мирную рекомендацию, – кашлянул я. – У вас три дня на размышление. Потом я соберу новых музыкантов, а вы пойдёте лесом или в лес, как кому угодно. Кстати, две певицы у меня уже есть. И потом у меня очень большие связи, – немного приврал я, снова постучав по папке с документами.

– Да уж, есть о чём подумать, – закивал головой барабанщик Миша Филиппов, который из всей этой музыкальной компании единственный производил впечатление человека думающего и рассудительного.

– Мы подумаем, – недовольно буркнул Геннадий Макеев. – Постой, – остановил он меня в дверях, – то есть у тебя есть ещё четыре композиции?

– И они не хуже первых, – кивнул я, помахав музыкантам ручкой.

***

Начальник нашего «Спартака» Андрей Петрович Старостин своё обещание, данное в раздевалке киевского стадиона, хоть скрепя сердце, но всё же сдержал. И в ресторан гостинцы «Юность» поехал не только основной состав нашей красно-белой дружины, но и дублёры. К тому же деление на дубль и основу у нас были условны, и каждый футболист мог с лёгкостью оказаться как в первом составе, так и вылететь во второй. И именно по этой причине в команде началось брожения умов. Все моментально захотели в основу, когда на горизонте замаячили золотые медали.

Даже в этом ресторане, где гремела музыка и на столах стояли бутылки с шампанским и вином, наш коллектив разделился на две большие группы. В первой