"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

веток и нерусская ругань. Он уже не чувствовал жгучих ударов тетивы по пальцу, не видел ничего, кроме целей, не замечал, не хотел замечать, что целями были люди. Вдох, как учил дед Зарян, скрип натянутого лука, полувыдох, прицел, сочный шлепок тетивы по пальцу, и вот уже новая стрела рассекает каленым булатом предвечерний воздух.

Всадники, потеряв еще четверых, разъехались на три группы и атаковали уже с трех сторон, сзади ломились через лес пешие. Микулка отбросил бесполезный на близком расстоянии лук и выхватил из-за спины Кладенец, очертив им над головой сверкающий круг.

– Пробивайся в лес! – раздался совсем рядом чей-то голос.

Микулка аж подпрыгнул от неожиданности, но послушался, поскольку биться пешим с пятнадцатью всадниками он не хотел.

– Ты кто? – удивленно выкрикнул паренек, не имея времени оглянуться.

– Дед Пихто! Пробивайся прямо через пеших, в лагере наверняка сумятица. Если сил хватит, проскочишь.

В предвечерних лесных тенях Микулка приметил никак не меньше трех десятков врагов, растянувшихся широкой цепью. Вооружены кто саблями, кто копьями, но идут редко, едва друг до друга руками дотянутся. Не знают числа противника.

– Чего ждешь? – зло спросил голос чуть не над ухом. – Перунова дня?

Микулка схоронился за толстым стволом клена, отдышался, подпуская врагов поближе (меньше надо будет бежать) и наконец рванулся, выставив вперед сверкающее острие. Он появился из-за дерева как сумеречная тень, как злой дух леса, покрытый хвоей и приставшими листьями. Наступавшие так опешили, что не успели сомкнуть строй, Микулка рубанул преградившего ему путь печенега и тот рухнул как подкошенный, заливаясь парящей кровью. Паренек перепрыгнул через поверженного врага и помчался прямиком во вражеский лагерь. Слева мерзко свистнул булатный наконечник печенежской стрелы.

– Теперь дуй через лес что есть мочи! – снова раздался рядом таинственный голос. – Растягивай преследователей, они ведь не могут бежать цепью. А как растянутся, бей по одному. Всадники больше стрелять не станут, вечереет, побоятся в своих попасть.

Левый бок обожгло лютой болью, Микулка вскрикнул и чуть не упал.

– Не боятся! – удивленно воскликнул голос. – Стреляют, проклятые! Не трожь стрелу, а то юшкой изойдешь! Беги как бежал и не забывай резать догоняющих.

Паренек выскочил из леса и заметил, что с юга ему наперерез скачет с десяток всадников, он на бегу крутнулся волчком и рассек грудь не в меру близко подобравшемуся преследователю. Тот рухнул, свалив с ног еще двоих, но и Микулка получил в ногу брошенным прицельно копьем. Рана была не глубокой, но кровь из нее хлестала изрядно.

День умирал, тонул в крови заката… Микулка бежал пологим зигзагом, как учил Зарян, не сбавляя скорости оборачивался вокруг себя, срезая отточенной сталью настигавших врагов. Потом резко остановился, пропустил мимо себя цепь пеших, которые смешались с подскочившими конниками и хотел было бежать назад к лесу, но его остановил безликий голос.

– Стой! Назад! – рявкнул он. – Пока неразбериха, беги к озеру, потом в воду и к морю! До леса не добежишь…

Микулка слабея от потери крови отбил несколько сабельных ударов, рубанул по ногам подскочившего коня и с разбегу нырнул в студеное озеро. Вода обожгла аки пламя, даже дух захватило, но голова прояснилась и хоть немного унялась боль в пробитом стрелою боку.

– Вот бестолочь! – зло шикнул голос. – Меч в ножны засунь! Мешает ведь плыть…

Паренек нырнул, спасаясь от ударивших в воду стрел, попытался засунуть меч в ножны, но попасть в них никак не мог, задержал дыхание, присел у самого дна и наконец всунул непослушный булат в поджидавший деревянный плен. Течения почти не было и он изо всех сил стал грести руками, пронизывая пламенеющую закатом воду. Вынырнул, увидел на берегу бессчетное множество факелов, снова нырнул и проплыл на юг, почувствовав сильное течение тянувшее к морю. Микулка высунул голову из воды, почти ничего не видя в навалившейся тьме, и с ужасом услышал близкий шум водопада.

– Не трусь! – раздался голос из-за спины. – Приготовься и прыгай подальше от берега.

Микулка напрягся, сердце колотило в ребра, как подкованные копыта в бревенчатый мост. Он увидел совсем рядом водяную пыль в последних лучах уходящего за скалы светила, подобрал ноги и прыгнул в полную неизвестность, представляя внизу вылизанные волнами камни. Ему показалось зазорным зажмурить глаза и перевернувшись в воздухе он испытал ни с чем не сравнимое чувство полета. Ни моря, ни земли не было видно, только на восточном небосклоне выступили первые капли звездного света.

12.

Звезды кололи в глаза ледяными иголками, голова болела, словно стянутая железным обручем. Вокруг было сухо, но коварный холод пробирал до самых костей, заставляя кровь пробегать по жилам горячей волною. Микулка лежал на спине совсем один, совершенно не понимая где он и что с ним происходит. Левый бок онемел, ногу противно саднило, а в ушах ухало зазывное клепало. Паренек сел и холодея от страха посмотрел на стреляную рану, но стрелы в ней не было, а через рваную дыру в полушубке и залитой кровью рубахе виднелся белоснежный льняной бинт.

Вокруг растопорщились серые скалы, сквозь звон и буханье в ушах слышался шелест морского прибоя, а слева, в неверном ночном свете темнел вход в небольшую пещеру. Микулка сел поудобней, оперся руками в вылизанную штормами гальку и попробовал припомнить все, что случилось с ним после прыжка. Да только так ничего и не вспомнил, подивившись сухой одежде и бинтам на ранах. И тут его как громом поразило… Меча за спиной не было! Он вскочил на ноги, но в глазах потемнело и зажмурясь от боли он бухнулся на колени в бессильной злобе за свою слабость.

– Тише, тише! – раздался слева ласковый голосок. – Рано тебе так прыгать, не то раны разойдутся.

Микулка открыл глаза и разглядел вышедшую из пещеры девушку совершенно немыслимой красоты. Даже в самых бурных своих юношеских снах он не мог бы представить такую. Она подошла, держа в руках деревяный ковш и свежие бинты, присела рядом, отчего у Микулки сердце чуть не выскочило, а боль в ноге и звон в ушах развеялись как утренний туман в лучах солнца.

– Ты кто? – совершенно обалдело спросил он.

– Какой ты любопытный… – мягко улыбнулась девушка. – Погоди, все узнаешь.

Она изящным движением головы откинула назад струящиеся пряди каштановых волос и на Микулку пахнуло ароматом чистоты, тепла и уюта.

"Все ясно…" – подумал паренек. – "Это я в вирый попал. Там как раз такие девки и должны смертельные раны залечивать".

– А меня Микулкой звали. – грустно сказал он. – При жизни.

– Глупенький… – серебряным колокольчиком рассмеялась