Точка Омега - Уитли Страйбер

Мне уже почти удалось убедить себя рискнуть и открыться ей. Несмотря на то, что я ее совсем не помню, меня к ней тянет с невероятной силой, и, вероятно, это и есть своего рода память. Если в последний раз мы встречались детьми, она должна сейчас выглядеть совсем не так, как тогда, разве нет?

После того, как она выпила успокоительное, я обнял ее и прижал к себе, и почувствовал, что она невесомая, точно воздух; ее тело расслабилось во сне, и самообладание отступило. Ее уязвимость наполнила мое сердце и разбила его.

Глену не удалось найти ничего необычного в вещах Кэролайн. Например, ее права производят впечатление настоящих, но что это значит?

Если она действительно Кэролайн Лайт и не находится в состоянии амнезии, я отчаянно в ней нуждаюсь.

Вчера вечером небо озаряли чудовищные, яркие, мечущиеся вспышки. Сегодня половину поверхности Солнца покрыли гигантские пятна.

Интернет, телевидение и все телефонные системы практически перестали работать. Семьи пациентов, на которых мы рассчитываем в вопросах получения продуктов, прекратили поставки, но мы не можем с ними связаться и выяснить, что случилось.

Что будет, когда закончатся наши запасы? И что нас ждет, когда усилятся вспышки на Солнце? Мне необходимо знать, как выжить в новых условиях.

По крайней мере, Кэти Старнс держится со мной более дружелюбно. Она не представляет для меня такую же проблему, как Кэролайн, и я был бы рад, если бы наша дружба стала более теплой. Просто дружба, основанная на сексе, как это бывало у нас в медицинском колледже, и никаких обязательств. Мне кажется, что она тоже не желает заводить серьезные отношения. Точнее, надеюсь на это, потому что сейчас не время строить планы и обманываться надеждами на будущее. Да поможет нам бог.

Мак снова услышал доносившиеся из темноты непрерывные крики, наполненные человеческой болью. Он не мог открыть ни свою дверь, ни окно, и не был до конца уверен, что крики раздаются внутри клиники. Учитывая, что сейчас творится в мире, они вполне могли звучать на далеких улицах городка.

По мере того как один за другим до него долетали вопли — такие тихие, едва различимые — и зачем они используют эту жуткую звукоизоляцию? — все тело у него начало вибрировать.

Он нажал на кнопку интеркома.

— Слушаю, Мак?

— Кто-то очень сильно расстроен.

— Новенькая. Она снова устроила скандал. Мы уже вызвали к ней врача-стажера.

Мак бросился на кровать. Проклятье, что все это значит? Он мог бы поклясться, что новенькая притворяется и безумна не больше его самого. Но как же здорово она изображает сумасшедшую, и да будут прокляты ее глаза.

Он совсем не хотел размышлять про какую-то бесполезную лунатичку, он хотел спать, но знал, что заснуть не удастся — несколько дней назад ему стали выдавать гораздо меньше таблеток, как будто те превратились в вонючие слитки золота. Здесь все буквально купаются в роскоши, а ему приходится клянчить снотворное. Проклятые дешевые бюрократы.

— Как ее зовут?

— Можешь сам спросить, когда ее выпустят к вам.

— Симпатяшка Кэролайн, это я уже знаю. А еще — что она настоящая сучка. Она сама все про себя сказала, громко и четко. — После сегодняшнего сеанса связи, примерно через минуту генерал Уайли снова его вызвал. «Узнай ее имя».

Появление в такой момент нового пациента имело огромное значение.

— Может, она и сука, но сейчас она страдает, Мак.

— Кэролайн… а как дальше?

— Спроси у нее!

Ну, и черт с ним. Крики прекратились, и слава богу. Мак выключил свет. Проклятье, какое невероятное мерцание! Он подошел к окну, забранному решеткой, и увидел вспышки на небе, где плясали разноцветные огни.

Кот Мак подумал, что продвигается вперед совсем не с такой скоростью, которая от него требуется. Начальству следовало отправить сюда целую группу. Ему не хотелось признаваться в этом даже себе, но такова правда. Впрочем, уже поздно жалеть.

В Мехико, в саду посольства, он наблюдал за пляской богов на ночном небе, видел, как Тескатлипока[21]превратился из человека в ягуара и потом в змею, насмехаясь и понося своего брата Кетцалькоатля. В Египте Кетцалькоатль звался Озирисом, богом возрождения, Тескатлипока был его братом Сетом[22], который разрезал его на маленькие куски. Библия называла их Каин и Авель. У иудеев братья Свет и Тень звались Иисус и Иуда.

Кот Мак идентифицировал себя с Тескатлипокой, котом из мрака, выходящим по ночам и постоянно меняющим обличья. Отсюда и родилось его прозвище. Делая свою работу, он двигался неслышно.

Но в тот момент, когда он решил, что пришла пора изучить личные дела пациентов и персонала, его лишили возможности выходить из комнаты по ночам.

Они узнали, что он находился за территорией в тот вечер, когда убили доктора Аллмана. Ну, да.

Теперь, когда предполагалось, что группа Эктона плотно займется своими задачами, появился новый директор, а вслед за ним — новая пациентка; он же сидит у себя в комнате, запертый, точно обезьяна в вонючем зоопарке!

Мак попытался устроиться на кровати, чувствуя себя так же удобно, как человек на железной решетке. От этой мысли его сознание свернуло на дорожку, которую он любил и одновременно ненавидел, — дорожку пыток.

Ты смотришь сверху вниз на парня, связанного ремнями, и знаешь, что он принадлежит тебе. Ты кладешь ему на лицо кусок ткани, слегка поправляешь, нагнетая напряжение. Он поворачивает голову, и Билли Фиск зажимает ее коленями, чтобы он не мог пошевелиться. Ты берешь кувшин, наполняешь его у раковины из-под крана, слышишь эхо падающих на плитки капель, когда ты несешь переполненный до краев кувшин к каталке, к которой привязан твой парень. Это не пыточная камера или что-то в таком же духе, вы находитесь в мужском туалете с вывеской на двери «Не беспокоить», украденной из какого-то отеля. Подвал посольства, куда же еще они могли податься, ведь их деятельность на территории Мексики считается незаконной?

Потом ты задаешь свой вопрос и не ждешь вранья в ответ, ты начинаешь лить воду. Тело Рамоса изгибается на досках, он втягивает живот, дергает ногами, стучит ими, просыпается его член. А ты льешь и льешь. Шея Рамоса становится малиновой.

У тебя заканчивается вода. Снова наполняя кувшин, ты повторяешь свой вопрос. На этот раз он собирается ответить, но ты его не слушаешь. Вы с Билли будете обрабатывать его час и выльете около двадцати кувшинов. Когда у вашей жертвы снова оживает член, ты впечатываешь в него каблук, поскальзываешься и чуть не падаешь. Билли смеется.