Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков

— А я еще одного такого кота хорошо знаю! — обрадовался Иван-богатырь. — Баюном его кличут! Ученый — просто жуть берет! Я рядом с ним себя таким дурнем чувствую…

— Да ты и есть дурень! — Всё никак не мог успокоиться Ломонос, рассматривая испорченные Сани. — Надо же было на Змея в одиночку наброситься!

— И давно ты так геройствуешь, Иван? — поинтересовался я между делом.

— Да я уже и не помню, — вновь бесхитростно пожал плечами богатырь. — С тех пор, как украл подлый Колдун мою невесту, так и хожу по свету в её поисках. Ну, и заодно хорошим людям помогаю — избавляю от всякой пакости, типа Змея. Вот и сюда добрался…

— А ты из чьих будешь, Иван? — полюбопытствовал Матроскин.

— Княжеского рода мы, — по-простецки отозвался богатырь. — Васильковичи. Сыновья Василько Романовича[3] князя Белзского, Берестейского, Перемильского, Луцкого и Волынского. Трое нас у батьки было: Владимир, Юрий и я — третий сын. Да еще и сестра — Ольга, — разложил «по полочкам» свою биографию золотоволосый витязь. — А вообще, пращуром моим сам легендарный Рюрик был! — с гордостью добавил богатырь, глядя на нас поблескивающими глазами. — Он за четыре сотни лет до моего рождения всей Русью Великой правил!

А вот после этих слов я удивленно присвистнул. Выходило так, что слонялся по свету наш парнишка в поисках своей невесты почти восемь сотен лет! И за это время ничуть не постарел! Похоже, что мы сегодня спасли от гибели реальный прототип сказочного Иванушки-царевича, или Иванушки-дурачка. Хотя, сдаётся мне, что и без нашего участия он бы не разбился…

[1] Бармица — в Древней Руси 10–13 вв. или в восточных странах: кольчужная железная сетка, обрамляющей шлем по нижнему краю, закрывающая шею, плечи, затылок и боковые стороны головы, в некоторых случаях: грудь и нижнюю часть лица.

[2] Зерца́льный доспе́х (перс. — общее название русских и восточных доспехов. Фактически, под термином «зерцала» имелось два различных вида доспехов: полный зерцальный доспех и зерцала личные — усилитель доспеха, надеваемый поверх кольчатого доспеха.

[3]Василько Романович (1203—1269) — князь Белзский (1207—1211), Берестейский (1208—1210, 1219—1228), Перемильский (1209—1218), Пересопницкий (1225—1229), Луцкий (1229—1238), Волынский (1231—1269), сын Романа Мстиславича, князя Галицко-Волынского и великого князя Киевского, и его второй жены Анны. На самом деле у него было двое сыновей и одна дочь, но в альтернативном мире их оказалось трое.

Глава 19

Что и говорить, а посидели мы отменно! Всё-таки Самобранка — вещь в походе абсолютно незаменимая. Понимающая меня с полуслова, она мгновенно исполняла любые пожелания. Так что за время посиделок я успел угостить своих нечаянных попутчиков разнообразными «деликатесами», которые приходилось попробовать в жизни.

Да и не только деликатесами, но и обычными для меня блюдами, типа пельменей и вареников, жареной и толченой картошечкой, в общем, и не перечесть всего. Под прекрасную закуску грех было и не выпить. Вино, пиво и медовуха, известные моим спутникам, постепенно сменялись напитками покрепче — слабыми сладкими наливками, шнапсом, коньяком, водкой, ромом…

А что, градус, как известно, надо непременно повышать! Иначе потом еще хуже будет… Но моих сегодняшних гостей это не касалось — время от времени я их потчевал Лечебными Заклинаниями, поправляющими здоровье не только у людей и животных, но, как выяснилось, и у Стихийных Духов тоже. А после гулянка продолжалась с куда большим размахом.

На определенной стадии опьянения Ломонос вспомнил о моем обещании исполнить «Дорожную» под аккомпанемент неведомой ему гармошки. Немного поколдовав с Самобранкой, а она, после создания подводного снаряжения для Матроскина, немало преуспела в «производстве» незнакомых ей вещей, мы, совместными усилиями произвели на свет родной мне инструмент.

И понеслась задорная песня над безлюдным лесом, пугая и без того напуганное взрывом Горыныча дикое зверьё:

Эй, ямщик, поворачивай к черту,

Новой дорогой поедем домой.

Эй, ямщик, поворачивай к черту,

Это не наш лес, а чей-то чужой.

Камней навалено, ох, не продерись,

А елок повалено, только держись!

Поворачивай к черту!

Причем, окружающие нас «декорации», подходили к тексту, как нельзя лучше: И камней навалено, и ёлок повалено — не продерись. Знатно Змей бабахнул! Не Тунгусский метеорит, конечно, но всё равно развалило всю округу так, что только держись!

Так что глотки мы подрали знатно, распевая в четыре горла «о-ори до-ори дори-дора̀ оридорида-ори-да!». Ну, примерно так звучала непонятная подпевка Сукачева в моем исполнении. Да я на «бис» эту «Дорожную», наверное, раз десять подряд спел, пока не охрип и пощады не запросил. А моим собутыльникам хоть бы хны!

Я отложил гармошку в сторону, а её тут же подхватил Ванька. И самое интересное, он, подергав инструмент пару минут, качнув мехами и понажимав на кнопочки, в точности сумел повторить мелодию! Вот тебе и княжий сын, потомок Рюрика!

— Да ты, п-паря, талант! — заплетающимся языком заявил пареньку Ломонос. — Эх, мне бы т-так уметь! — с завистью произнес он, глядя поблескивающими глазами на гармошку.

— А я и на гуслях могу, и на дуде-сопелке, и жалейке, на бубне даже… Да я вообще к музыке способный с детства! — разоткровенничался Иван. — Только батьке не нравилось… Да, я-то третий сын, а чего с дурака взяти? Только пожалеть, да отправить с глаз подальше…

— А что с невестой твоей приключилось? — неожиданно подал голос Матроскин, опроставший целую крынку густой сметаны. — Поведаешь?

— И правда, Вань, — присоединился я к говорящему коту, — расскажи, авось, и поможем чем.

— Расскажу… — Выдержав небольшую паузу, произнес богатырь. — Было это давным-давно. Жил-был один мудрец. И вздумал он из человеческих костей построить мост через Окиян-море. Собирал он кости не год и не два, а целых сорок лет. А затем опустил он кости эти, чтоб стали мягкими, в морскую воду мокнуть…

И рассказчик замолчал. Мне же, как какому-то сопливому юнцу, не терпелось узнать, что же было дальше? Понимаю, что тут еще и алкоголь подогрел интерес. Но Иван молчал, молчал на самом интересном месте.

Первым лопнуло терпение у Ломоноса, и он резко бросил:

— А дальше? Дальше-то, что было?

— Так ведь кости еще не размокли! — серьезно произнес богатырь, глядя в ледяные недоумевающие глаза Стихийного Духа.

— Ах, вот ты как? — Наконец дошло до Ломоноса, что «восьмисотлетний паренек» его попросту разыграл.