Чёрный пёс - Олег Николаевич Бубела

прикусив губу, что-то вырисовывала на очередном листке, а обосновавшийся на диване Тоддервик неспешно выстукивал какой-то текст на новенькой печатной машинке, периодически замирая, чтобы отыскать нужную литеру.

- Ну и бардак! – заявил оценивший картину Долохов, озвучив мою мысль.

- Мы старались, - скромно отозвался Уильям.

Оценив мое вытянувшееся лицо, сообразительная Беллатрикс охотно пояснила, что племяшка с кавалером очень ответственно отнеслись к моему поручению, скупив едва ли не треть ассортимента местного магазина канцелярских товаров. А по возвращении решили все приобретения методично опробовать на практике. Ну и, как это частенько бывает, немного увлеклись. Причем сама Трикси, вспомнив, что в юности занималась рисованием, приняла активное участие в создании бардака. И изображенный на мольберте гримм – дело ее рук.

Подойдя к упомянутому рисунку поближе, я без труда опознал на нем огромного черного пса с оскаленной пастью. И хотя линии были нечеткими, перспектива напрочь отсутствовала, а из фона было только невнятное серое нечто и желтый блин, по всей видимости, изображающий луну, я похвалил любимую за старания. Для нехудожника – очень даже неплохо. А для человека, пару десятков лет не державшего в руках кисти с красками, – и вовсе замечательно!

Мои слова спровоцировали появление у кузины небольшой волны радости и удовлетворения, а также чувство легкой зависти, донесшееся от племяшки. Наградив свою невесту очередным поцелуем, я пошел полюбопытствовать художествами юной метаморфини. Четкие линии, яркие цвета, гипертрофия черт у объектов – в общем, на серьезные рисунки ее работы были похожи мало. Скорее, на комиксы. Однако для детей ее творчество подходило намного лучше, нежели мой портрет, нарисованный невестой. Именно эту мысль я довел до сведения Нимфадоры, не забыв наградить комплиментами. После чего сделал «страшные глаза» Тоддервику. Понятливый Перевертыш тут же отложил печатную машинку, подошел к столу и принялся нахваливать рисунок мультяшного котенка, вызвав счастливую улыбку на лице своей пассии.

- Ты к свиданию готова? – поинтересовался я у Беллатрикс.

- Что, уже? – засуетилась кузина. - Я могу переодеться?

- Конечно.

Проводив взглядом соблазнительную корму отправившейся наверх красавицы, я обратился к Долохову:

- Идем со мной, дело есть!

Вместе с Тони мы зашли в пространственный карман, где обнаружили все ту же неразлучную парочку ученых-экспериментаторов. Джакомо уже успел установить вторую плиту с огромным котлом и сейчас увлеченно мешал густое варево, поглядывая на пузатый хронометр, а сидевший за столом Август с помощью перьевой ручки каллиграфическим почерком выводил строчку за строчкой на снежно белом листе. Судя по лежавшему перед ним трофею из дома Гонтов, библиотеку Блэков в скором времени ожидает очередное пополнение.

Не став тянуть интригу, я достал из сумки тело Шеклбота. Указал на негра ошеломленному Долохову и заявил:

- Вот тебе работенка! Задача предельно проста – напоить рябиновым отваром, заимперить и допросить, выжав максимум полезной информации по текущим раскладам в Аврорате. Время не ограничено.

Антонин тоже был человеком понятливым, лишних вопросов задавать не стал и сразу потянулся за пузырьком с лечебным зельем. Ну а я прогулялся до стоявшего у стены сундука и передислоцировал в него из своей безразмерной сумки троицу рядовых авроров, доведя количество узников портативной тюрьмы до четырех. Подвергать их допросу смысла не было, так что пусть полежат в надежном месте, пока мне не понадобятся подопытные. Вытащив из сумки приведенную в порядок палатку, чтобы уменьшить нагрузку на артефакт, я оставил ее рядом с сундуком и подошел к Руквуду, перед которым принялся выгружать прочие трофеи - хреновину Уизли с циферблатами и стрелками, его же карманный хронометр и стандартные аврорские амулеты.

- Это добро нужно изучить и определить полезность, - пояснил я вопросительно поднявшему бровь Августу. Достав из сумки банку с четверкой, я открыл ее и попросил: - Отбери, сколько тебе может понадобиться в ближайшее время. Остаток я прямо сейчас планирую отправить Малфою для продажи.

Заинтригованный Руквуд заглянул в банку и застыл статуей с выпученными глазами, а на меня плеснуло ярким изумлением мага. Это вызвало во мне капельку раздражения, однако я терпеливо ждал, пока бывший невыразимец отомрет, осторожно поднимет тару и высыплет на стол результаты моего труда.

- Откуда? – выдохнул завороженный блеском камешков Август.

- Сам сделал, - честно ответил я. – Если тебе нужно – бери, не стесняйся! При необходимости через недельку я постараюсь сделать еще.

Тут источников удивления стало два – Мальсибер оторвался от котла и тоже увидел поблескивающее богатство.

- Это что, настоящие бриллианты? Не трансфигурированные? – спросил зельевар, получил мой кивок и восхищенно воскликнул: - Да чтоб меня кентавры драли! Сириус, вот как так получается? Едва я начинаю думать, что больше не смогу удивляться твоим невероятным возможностям, как ты отчебучиваешь нечто совсем невозможное! Превратить десяток магов в совершенных существ – пожалуйста! Сделать мешок магических накопителей – да не вопрос! Ты еще скажи, что сможешь создать философский камешек, по примеру Фламеля!

- А надо? – спокойно уточнил я.

Джакомо застыл с приоткрытым ртом, приняв мою шутку за чистую монету. Ну а я вдруг вспомнил, что в каждой шутке есть доля правды. В принципе, такой камешек можно попытаться сварганить, но не факт, что выйдет что-нибудь полезное. Потому что у меня тупо нет образца для сравнения. В книге философский булыжник стал неким макгаффином, вокруг которого строилась сюжетная интрига, и который в конце даже не показали читателям. Это в фильме Гаррик вытащил из кармана свою добычу, чтобы зрители могли полюбоваться красным куском стекла, а в тексте ни толкового описания внешнего вида, ни перечисления свойств мадам Роулинг не приводила. Все, на что опирались герои, - сомнительные легенды. Именно поэтому фанон буквально пестрил довольно правдоподобными и логичными теориями методики создания камня. От кристаллизации драконьей крови до запечатывания в гигантском магическом накопителе тысяч человеческих душ.

Разумеется, проверять фанатские бредни я не собирался. Однако все та же логика подсказывала мне, что на деле философский камешек может оказаться всего-навсего большим накопителем, содержащим в себе магическую энергию, положительно влияющую на протекание алхимических процессов. Только без соответствующих рун, препятствующих вытеканию силы в окружающую среду, и с возможностью измельчения до состояния однородной массы, предназначенной для использования в зельях. Целительской силы у меня полно, так почему бы не попробовать внедрить ее в а кристалл будущего накопителя на этапе его формирования? Только не алмаза – у него слишком высокая магопроводимость, да и в измельченном виде он является отравой королей. Думаю, рубин подойдет лучше. Осталось только найти магазин, где мне