Павшая луна: комплект из 2 книг - Джим Чайковски

крылатки, глядя за последние предгорья Уступа. Окутанный туманной дымкой пейзаж впереди простирался до самого мерцания далекого моря. Вчера их корабль наконец достиг более низких гор, и потребовался еще один день, чтобы медленно перевалить через зубчатый хребет и достичь противоположных его предгорий.

Когда принц занял свой пост у высокого окна, по всему кораблю прозвенел последний колокол Вечери. К этому времени никогда не заходящее солнце уже скрылось за вершинами Гиргского Уступа. Земли Мальгарда впереди лежали в тени. Просторы холмистых равнин сверкали горячими заводями и кипящими озерами, глинистые берега которых переливались кислотными вихрями желтого, малинового и ярко-синего оттенков. Гейзеры плевались нескончаемыми каскадами обжигающей воды. Из заводей резко вырывались мощные струи густого пара, прежде чем снова осесть.

– Эти земли – родина Малканиана, – пробормотал Рами из-за плеча Канте. – Клашанского бога подземного царства. Того, что поджаривает на медленном огне предателей и изменников, коих ждут вечные муки.

При этом он многозначительно посмотрел на Канте, давая понять, кому адресован этот урок.

Канте отвернулся, уставившись в окно на противоположном борту, возле которого между Фреллем и Пратиком стояла Аалийя. После того как оба имри помогли с переводом украденных пророческих страниц, все заключили временное перемирие, предоставившее Рами и его сестре несколько бо́льшую свободу. Однако обоих по-прежнему сопровождали бойцы армии Ллиры с сурово насупленными лицами.

Впрочем, риск побега имри был минимальным.

«И не только потому, что сейчас мы в воздухе».

Сёкл – рисийская капитанша крылатки – стояла за штурвалом корабля, направляя их спуск с гор. Четыре ее сестры – все в косичках, украшенных колокольчиками, – сидели за вспомогательными постами управления по бокам от нее, орудуя небольшими маневровыми рычагами и маховиками. Мало что могло ускользнуть от внимания этих прирожденных убийц. Даже сейчас.

Самая молодая из рисиек, Касста, встретилась с принцем взглядом с соседнего поста. Ее глаза сияли весельем. Она явно подслушала бесцеремонную лекцию Рами о клашанских богах.

Канте поморщился и вернул свое внимание Мальгарду. «Квисл» опустился над предгорьями достаточно низко, и стало видно, что выжженная местность поросла густым лесом каких-то скелетообразных деревьев, покрытых шипами и серо-голубыми иглами. Их ветви изгибались и корчились, как будто деревья пытались вырваться из этой враждебной земли.

– Что вообще может там выжить? – пробормотал Канте.

– Не дай себя обмануть. – Руки Рами были крепко скрещены на груди. – Опасна здесь не только местность сама по себе. Мальгард просто-таки кишит жизнью.

– Тогда почему же кто-то из вашего народа предпочел обосноваться в Мальгарде?

Рами вздохнул, расцепил руки и шагнул ближе, указывая на юго-восток, в сторону далекого мерцания синего моря.

– Город Казен расположен на побережье – там, где земли Мальгарда граничат с Солеными пустошами, полуостровом щелочных болот и выжженных солнцем равнин. Говорят, что они настолько ослепительны в своем блеске, что отражают саму мудрость богов. Вот почему Казен считается поцелованным небесами и столь славен своими провидцами и пророками.

– И в первую очередь известен как вотчина императорского Оракла, – добавил Канте.

Рами раздраженно кивнул:

– Он и возглавляет этот город, устроившись на великолепной вилле на берегу моря. Оракл – лишь последний в длинной череде предсказателей, восходящей к основанию Клаша. Каждое полнолуние он собирает других провидцев и ведет их торжественной процессией в Мальгард, чтобы вдохнуть тамошних испарений и искупаться в священных источниках. Там они и впадают в транс, который позволяет им пообщаться с богами и вернуться напитанными великой мудростью.

Позади них раздалось насмешливое фырканье.

– Шарлатаны, – твердо заявила Ллира, попыхивая трубкой. – Никчемные людишки. Мошенники и жулье почище любого вора.

Легкий кивок Рами подтвердил эту оценку. Канте знал, как сильно принца и его сестру возмущало влияние Оракла на их отца.

Привлеченные разговором, к ним подошли Фрелль и Пратик, а за ними и Аалийя со своим караульным.

Фрелль уставился на полоску сияющего моря вдалеке.

– Не стоит так поспешно отвергать казенских Ораклов. В своих исследованиях пророчеств я читал об их почитаемом таланте. Я перешерстил тысячи их предсказаний, уходящих своими корнями в далекие тысячелетия. Время доказало, что подавляющее большинство их пророчеств оказались сверхъестественно точными. Многие из них настолько подробны, что не поддаются никакому объяснению.

– Если только до них и вправду не дотронулись боги, – добавил Пратик.

Аалийя закатила глаза:

– Скорее, все они просто тронутые.

Фрелль лишь отмахнулся:

– При других обстоятельствах я и сам был бы не прочь проконсультироваться с Ораклом касательно пророчества, которое угрожает всему нашему миру – и насчет Вик дайр Ра, – но спешим мы туда вовсе не за этим.

– А за тем таинственным Спящим, – сказал Канте.

Фрелль повернулся к Сёкл:

– Можешь прикинуть, когда мы наконец достигнем цели – места, которое я отметил на карте твоего корабля?

Сёкл подалась вперед и устремила взгляд куда-то на север, порядком в сторону Казена.

– Где-то через колокол. Может, и позже. Нам предстоит бороться с сильными встречными ветрами.

Фрелль заломил руки, явно встревоженный. Они были совсем близки к тому, чтобы при удаче обнаружить еще один бронзовый артефакт. На лице алхимика отразилась тревога. Вопросы, промелькнувшие у него в глазах, было легко прочесть. «Этот Спящий все еще там? Сумеем ли мы разбудить его? Согласится ли он помочь нам? И, что самое главное, хватит ли у него знаний, чтобы заполнить пробелы в расколотой памяти Шийи?»

Канте добавил к ним и своих собственных тревог, искоса поглядывая на Рами с Аалийей. «Даже если мы добьемся успеха, что тогда? Учитывая, что за нами охотится весь Клаш, будет ли нам толк от такого открытия? Куда мы денемся без поддержки империи?»

Это была одна из многих причин, по которым он согласился жениться на Аалийе, едва только оказавшись в Южном Клаше. Они нуждались в содействии и покровительстве империи, чтобы получить возможность воспользоваться любым сделанным здесь открытием.

Рами хмуро посмотрел на него. Хотя благородное негодование, так и исходящее от клашанского принца, в основном рассеялось, эти двое были по-прежнему далеки от прежней дружбы. И любой шанс вернуть доверие и добрую волю империи был еще менее вероятен.

Над собравшимися воцарилось тяжелое молчание. «Квисл» дрожал, преодолевая встречный ветер. Раскинутые крылья его время от времени сильно встряхивались, раскачивая корабль, когда он пересекал горячие восходящие потоки. Тем не менее они неуклонно продвигались вперед. Пройденные лиги медленно сменяли друг друга. Глухой стук сердца Канте отмечал напряженное течение времени.

По мере продвижения на север местность внизу становилась все более негостеприимной. Огромный гейзер вдруг выстрелил струей пара прямо перед большим окном, заставив всех отшатнуться назад. Кипящая вода забрызгала стекло, забарабанила по летучему пузырю и по палубе над головой.

Сёкл за штурвалом сохраняла спокойствие.

– Давайте-ка заберемся повыше, – резко приказала она своей команде, после чего перевела взгляд на группу Канте: – Будьте настороже. Земли впереди становятся все более вспыльчивыми и капризными.

Канте поднялся на ноги, с удивлением обнаружив у себя на плече руку Рами – бывший друг успел подхватить его. Они вместе вернулись к окну. Канте понял, что оценка Сёкл была даже слишком уж добросердечной.

Затененный близлежащими горами пейзаж был погружен в полутьму. Кипящие озера жидкой глины рыгали и плевались. Реки жарко бурлили. Ярко сияли огненные кольца, обрамлявшие гейзеры. Обширные участки местности заросли темным колючим лесом – настолько густым, что казалось, будто он силится упрятать весь этот изменчивый ландшафт под своим пологом. Несколько одиноких деревьев ярко горели – одинокие факелы в темноте.

Канте проследил взглядом за одним из них, когда они проплывали мимо. Пламя проявило головокружительную высоту леса. Деревья оказались гораздо выше, чем он предполагал с высоты.

Рами заметил его внимание:

– Нафтовые сосны.

– Их темно-зеленый сок чрезвычайно горюч, – добавила Аалийя. – В нашей империи его используют в качестве основного ингредиента при производстве нафлана.

Глаза у Канте расширились. Этот огненный студень, изобретенный в Клаше, держал в страхе весь Венец. Искусство его выделки оставалось строго охраняемым секретом.