Магический оборотень - Лев Милосердный

Я так понял, что ими пользоваться не могу. Природа моей силы была иной. Я мог лишь вытягивать силу из амулета, а не пользоваться ей. И это понятно, ведь я имел скорее враждебную суть по отношению к языческим богам. Что насчет зелий. Все тоже очень просто. Это были обычные настойки, в основном на спирте, но если хотели сделать зелье с каким-нибудь магическим свойством, то делали по принципу амулетов. Зелье нужно было зарядить силой через жертву языческому богу. И в состав таких зелий, помимо спирта, всегда входила кровь. Опять же животного или человека. На человеческой крови были самые сильные зелья. Все у них завязано на крови. Лада сказала, что люди верят в то, что в крови сама жизнь. Поэтому на крови самые сильные зелья и на человеческих жертвоприношений самые сильные амулеты и заклинания. И размышляя об этом, я вспомнил, как на чертовой поляне бог сказал, что та нечисть, что прикидывается языческими богами «черпают силу». Тогда я понял, что жертвоприношения, которые им приносят на капищах и дают им эту силу. То есть они питаются душами, или же кровь даёт какую-то магическую силу в духовный мир, и они уже используют эту силу? А может, я использую эту же силу, просто как энергию? Духовную силу. А в крови жизнь, которая и есть жизненная сила. А в амулетах та сила, которую уже дают сами языческие боги, поэтому я пользоваться ими не могу. Но могу использовать как источник энергии. Сложновато, конечно, ну ладно, это лишь моя теория, и ее нужно будет ещё проверить.

Ещё я размышлял и о своей форме оборотня. Когда я становлюсь волком. Я ещё ни разу полностью не обращался. Только частично трансформировался у Акима дома и перед Ладой. Нужно будет как-то об этом узнать и проверить. Тот, кто явился мне на чертовой поляне сказал, что дал мне силу подстраиваться, значит, я был прав, когда понял, что принимаю на себя облик и силы того, кто ближе подходит против моего врага. Я просто «контрю» их. Была такая фразочка с одной очень популярной онлайн-игры. Ладно, это хорошо, что «контрю». Но в образе волка я что делаю? Проще всего будет полностью обернуться волком и узнать.

Я размышлял всю дорогу, пока мы ехали около двух дней. И вот наконец приехали. Мы выехали из леса. Перед нами раскинулась огромная поляна, на которой вырубили лес. И посередине огороженна территория. Это была большая деревня. От деревни до леса около ста метров по периметру. Я издалека увидел стену из бревен. Они заточены сверху и воткнуты в землю. Их верхняя часть чуть наклонена в противоположную сторону от деревни. Как бы навстречу тем, кто приближался. Перед центральным воротами было по несколько рядов таких больших кольев. Потом шел забор тоже из бревен, огораживающий всю деревню. Забор был поставлен как бы на пригорок. Небольшой холмик возвышающийся над землей где-то на метр, полтора. Подъезжая ближе, я увидел ров. Он вырыт перед кольями и огибал всю деревню. Через ров шел мост, по которому пролегала дорога до центральных ворот. На воротах по бокам стояли две дозорные башни. В них стояли люди, стражники. Вороты были открытыми. Лада объяснила мне, что в случае нападения на деревню. Ворота закрывали стражники. А ров и воткнутые заточенные бревна были преградой для нападающих. Мы проехали внутрь, никакого досмотра не было. Лишь пару стражников с копьями стояли у ворот. Деревня кипела жизнью. Лада рассказала, что эта деревня образовалась на пути между двумя большими городами: Киевом и Переяславлем. И изначально здесь проходил торговый путь, который шел на Киев. Путники останавливались тут на ночлег. Продавали товары. Так образовался деревня и базар. Здесь жили ее бабушка с дедушкой.

Сама деревня выглядела более чем прилично. Не просто какое-то село в лесу. На дорогах были положены камни. Все дома огорожены забором. На улицах стояли столбы с факелами.

«Видимо, уличные фонари».

В центре деревни стоял большой деревянный дом, похожий на замок.

— Местная администрация? — спросил я у Лады.

— Это глава деревни, — объяснила Лада. — Там живут несколько боярских семей.

— В одном доме?

— Ну они все родичи друг другу. Никодим, он самый главный. А все остальные бояре — это его зятьки, за кого он отдал своих дочерей, его сыновья и остальные родственники. Он везде поставил своих родных. Даже среди волхвов у него есть близкая кровь.

— Ясно, а капище где?

— За этим домом, я покажу.

Этот замок виднелся со всех улиц. А сами улицы шли от центра. Все дома стояли по круговому типу.

Мы проехались до замка, и Лада показала мне капище. За замком стоял ещё дом. Поменьше, но он был ярко украшен всякими рунами, амулетами, прикрепленными прямо на стены дома. Само строение походило на огромный барак с высокими потолками. И функционировал по принципу церкви. Люди приходили, приносили дары богам, которые отдавали волхвам и прислужникам. Те совершали жертвоприношения. На заднем дворе располагалось само капище.

Вся деревня была большой, но компактной, свободного места на улицах не было. Рядышком друг к другу стояли огороженные земельные участки и дома. Я даже увидел пару домов из камня.

Осмотрев замок и языческое святилище, мы отправились в дом родственников Лады. Их изба находилась на краю деревни.

— А тот боярин, что захотел взять твою мать, живёт в этом замке?

— Да, он и есть глава деревни — Никодим.

— Понятно, видимо, придется устроить переворот власти, — пошутил я, или не пошутил.

Небольшая, но двухэтажная изба находилась на краю деревни. С лужайкой и небольшим огородом. Всего около четырех соток земли. Мы подъехали на тележке. Я с улицы увидел старую бабушку, что копалась в огороде, и дедушку, что сидел на крыльце и курил самокрутку. «Идиллия», — подумал я. Бабка работает, а дед курит.

— Ладушка⁉ — вскрикнул радостно дед и встал со скамейки.

Он узнал ее, как только Лада встала с повозки. Я же лежал в телеге мертвым грузом. Бабушка обратила внимание и быстрым шагом направилась к воротам. Лада спустилась и направилась к ним на встречу. Они обнялись.

— Доченька, как ты? Какими судьбами? — начали расспрашивать ее дед с бабкой.

Я спрыгнул с телеги. Потянулся, потому что все мышцы затекли.

— А это кто с тобой жених, что ли? — спросила бабка.

— Нет, это мой друг.

Я покосился на Ладу. Она не смотрела на