Проводник - Эрик Дешо

Из двадцати шести Алтарей, принадлежащих клану, они смогли захватить только четырнадцать. На самом деле мы держали только четыре столичных Сердца, то есть восемь особняков в Воротном районе. Остальные наши города фактически принадлежали врагам, другим кланам и императору, лишь сами Кристаллы держали наши мёртвые родичи. Юридически это значило, что наши земли остаются за нами. Пока.

Как наши предки поддерживали нас, так и наши подношения и память давали силу нашим мёртвым защитникам. А теперь на Алтарях Мейстеров приносились жертвы другим духам. Пока наши защитники держались, что меня не особо удивляло. Попробуй найди такое сборище ненормальных личностей: «Долг больше жизни» (Току), «Воин стремится к битвам» (Риттеры) и «Знание – это весело» (Дольмейстеры). Мне с первой встречи хотелось их назвать маньяками, повёрнутыми на верности, драках и любопытстве. Я старался встречаться с ними как можно реже. Но именно их одобрение должны были получить Тафунанатто. Так что я им сочувствовал.

Глава 9

Четвёртое утро после о.н.с.г.

Утром я проснулся в прекрасном настроении. Не помешали ни зуд в растущей руке, ни тело, что ныло, а временами простреливало болью. Оба эти признака значили, что наконец-то я преодолел барьер ученика и стал подмастерьем. Мои узловые точки (чакры), сосредоточие (запас магии) и линии силы (энергетические каналы) увеличились. Мое тело стало быстрее и сильнее. Большинство изученных заклинаний стали доступны. Если точнее, становятся применимы в бою.

Заклинания представляли собой многомерные рисунки. Мысленно представить себе, к примеру, сотню последовательных схем, а зачастую и больше, очень сложно и не быстро. Поэтому использовались слова, визуальные печати и жесты, что фактически являлись частями этих фракталов. Само собой, никто не рисовал в воздухе и не читал поэмы. Просто маги тренировались, чтобы, используя один жест или слово, бессознательно создавать и одновременно наполнять эфиром определённый кусок чар. Например, резкий выпад в сторону противника – это были целеуказание и часто объём вложенной силы. Плюс каждый маг, в зависимости от конкретного обучения, лично вкладывал нужный фрагмент в движение. То есть создавал обычный «воздушный нож» или «рез». Это я к тому, что для меня использовать «нож» даже легче родового удара – сил меньше, схема проще. А любой другой маг не сможет воспроизвести «рез», если кто-то из Мейстеров не обучит его нашей схеме при выпаде рукой.

Но это я, как обычно, ушёл в сторону. Если вернуться к доступности в бою, то скорость создания заклинания в махе и слове всегда выше, чем при мысленном и последовательном рисовании. Так что обучен я был куда большему количеству чар, чем владел тогда. Сейчас тот пласт мне стал доступен. Само собой, я собирался тренировать и вводить в свой арсенал десяток, может чуть больше, спеллов. Ибо Брюс Ли говорил: «Лучше тысячу раз врезать справа, чем по одному разу с каждой конечности». Или не совсем так? Неважно. Главное, лучше иметь пару десятков доведённых до автоматизма приёмов, чем перебирать из сотни. По крайней мере, Геноске пинал меня именно в этом направлении.

Посторонние мысли не мешали тренировке. Наоборот, с восторгом ощущал, как сила потоком скользит от одной точки к другой. Как пульсируют чакры, выдавая заклинания мощней на порядок. Мой «толчок» раньше заставлял манекен лишь слегка качаться, сегодня сбивал их как кегли. «Радужные стилеты» не просто пробили кукол, но заставили вибрировать защиту тренировочной комнаты. «Рез», «путы» – всё было более материальным, жёстким. И наконец-то мне дались «тихий шаг» и «невидимость». Теперь не только Долли, но и я сам могу подкрасться ближе к противнику. Ещё стоило упомянуть «полёт», но не такой, как у Такедо, классический, словно самолёт, головой вперёд и параллельно земле. «Полёт» Мейстеров был больше похож на рывок роботов из аниме. Тело в полунаклоне вперёд, руки отведены назад, а толкающий позади воздух похож на выхлоп реактивного двигателя. В сочетании с «кругом ножей» – множество воздушных лезвий, что пассивно-активно защищают мага, – это позволяло проделывать в скопище врагов немаленькие такие просеки.

Тренировка закончилась на мажорной ноте, и спустился я к столу с широченной улыбкой. Хорошего настроения добавляло то, что наш клан пополнился на четыре человека. Это значило, что пусть планы немного поменялись, но идут в соответствии с прогнозами.

– Лорд обязан демонстрировать хорошее настроение… – ворвался в моё довольство ехидный голос Геноске.

Я кивнул новым членам клана и стал садиться.

– А не улыбаться до ушей, как простолюдин! – рявкнул Старик, а я сел мимо стула.

– Опля!

– Не выражайся при детях.

А пацаны еле сдерживали смех. Но когда я засмеялся, то они поддержали меня звонкими голосами.

Ай да Геноске! Ай да лисицын сын! Я считал его старым сухарём, а он устроил клоунаду, изменяя мой образ кровожадного и хладнокровного лорда на обычного и недотёпистого подростка. И сидящие, словно проглотили палку, Та… нет, Току,… когда я вошёл, сейчас расслабились и смотрели на меня с улыбками.

– Простите, – извинился я перед родителями пацанов, присаживаясь за стол во второй раз. – А вы не повторяйте за дядей Тимором.

Дети на мои слова ответили снисходительными ухмылками. Знаем, мол, слова и покруче. А я за всё время в первый раз рассмотрел их. Вживую, а не на фотографиях.

Старшего, десять лет, звали Максималом. Темноволосый, темноглазый, чертами лица он напоминал Геноске. С учётом возраста. Зато светлокожий – в отца. Вокруг он смотрел с искренним интересом и вызовом. Явный проказник. Ни капли дара, хорошо, если станет перваком.

Младший, шесть лет, Вольф. Светлые соломенные волосы, яркие синие глаза и смуглая кожа. Наследственные признаки Току. Зато лицом очень похож на отца. Не один в один, но без любого анализа понятно, чей он сын. В отличие от брата, мальчик был осторожен и робок, осматривался аккуратно, отводил глаза. И мощный дар. Стихийный и родовой Току. Как у матери.

Та, кстати, следила за мной из-под ресниц, но зорко. Я буквально чувствовал её взгляд. Не смей, мол, обижать моих детей! Всё ещё не доверяла, в отличие от мужа. Тот был расслаблен, много шутил и вместе со мною и Геноске поддерживал беззаботную атмосферу застолья.

Сегодня Геноске тоже сидел за столом, а прислуживала Мари. Миюки порывалась ей помочь, но, видимо, вспоминала, что дети останутся почти наедине со мною, и вновь опускалась на стул.

– Милая, я понимаю, что тебе не терпится послать всех на работе. Но дай хотя бы детям поесть, – пошутил Кенчи, заметивший её подпрыгивания.

Мужчина имел в виду