Мы снова дома - Иар Эльтеррус

особым образом мужчина-дроу, которого жрицы используют для удовольствия, — сделался ехидным тон темной эльфийки. — Чаще всего тем способом, что ты любишь. И кое-какими похуже. К таким относятся… как бы это сказать? — она задумчиво хмыкнула. — Насмешливо-презрительно, вот. И безжалостно используют для многого, иногда для совсем уж отвратных вещей, а они не смеют возразить, соглашаются на что угодно, знают, что если откажутся, то их насадят на тонкий шест с расправляющимися внутри тела иглами, обмажут кровью и подвесят над гнездом койгато, это подобие земных муравьев, но куда более хищных. Они медленно пожирают добычу, впрыскивая жгучий яд. Меня в детстве эти твари пару раз кусали, на всю жизнь запомнила — боль страшная, хотелось руку себе отрубить, лишь бы от этого кошмара избавиться. Попытайся представить, что чувствует несчастный, которого заживо пожирают койгато. Поэтому тссэшше на все готовы, лишь бы не получить такого наказания. Даже дерьмо, извиняюсь, с земли сожрут, если велят. Потому их женщины и презирают, хотя любая на их месте стала такой же. Слишком страшно бедняг дрессируют. Те, кого удается сломатьв процессе пыток, и становятся со временем тссэшше. Но не все ломаются, больше половины приговоренных к этому в процессе мрут.

— Бр-р-р… — содрогнулся Игорь. — Но почему ты подумала, что я этот самый тссэшше?

— Из-за того, что ты делаешь. В клане к такому способу ласкать женщину только принуждают, причем очень жестоко, многодневными пытками, и то мало кто соглашается, предпочитая умереть под пытками, чем идти на такой позор. Потому я не понимала, что тебе это просто нравится. Не представляла, что такое может кому-то нравиться.

— Не только нравится, мне еще и хочется девочкам радость доставить, чтобы они плакали и смеялись от наслаждения. И я готов ради этого на многое. Хоть как. Они мне, между прочим, тоже такое делают. Что, я должен был быть неблагодарной скотиной, что ли? А как стукнет нам по восемнадцать, будет еще один способ.

— Но почему мы терпим до восемнадцати? Обычай?

— Слово давали воспитателям не заниматься этим до совершеннолетия. Так что…

— Я поняла, — почти незаметно усмехнулась Хаянга, но Игорь заметил на мгновение блеснувшие белые острые зубы. — Слово — это свято. Еще раз извини, как дура я себя повела, прежние стереотипы использовала, хотя сама ими давно не руководствуюсь, все же в интернате росла и считаю себя имперкой, а не дроу клана Ледяных Ветров.

— А как тебе вообще у нас? — спросил парень, его всегда интересовало, как принимают имперские законы и обычаи представители разных народов.

— Поначалу было дико и непонятно, — поежилась темная эльфийка. — Понимаешь, детей клана с рождения учили, что каждый только сам за себя, всего добивается сам и сотрудничает с кем-либо только потому, что ему это выгодно. Наверное, если бы я была старше, то во мне это так и осталось бы на всю жизнь. Вбитое в мозги в раннем детстве выбить оттуда очень трудно. В интернате мне поначалу казалось, что меня зачем-то обманывают, ведь доброты и прочих выдуманных человеками глупостей в мире просто не существует. Меня не уговаривали, улыбались и поступками доказывали, что я не права. И знаешь, не сразу, но все-таки доказали…

— Вот только иногда из тебя так и прет надменность, извини уж, — хмыкнул Игорь. — И пренебрежение к другим.

— Знаю, — тяжело вздохнула Хаянга. — Это защитная маска, я все еще никак не могу поверить во многие вещи, у меня голова кругом идет от того, что вокруг только друзья. Так же не бывает!

— На Земле врагов еще хватает, — помрачнел парень. — И не только на Земле, «рептилоиды» куда-то сбежали, а они не успокоятся, будут гадить. Так что на наш век врагов хватит.

— Это так, — согласилась дроу. — Но я о другом. Мне и до сих пор кажется, что сейчас кто-то из своих устроит подлость, подставит меня, втопчет в грязь. Потому и веду себя насторожено. Да, я сильно изменилась, иначе никогда не сказала бы тебе ничего подобного, но что-то от прежнего во мне еще осталось. Не могу забыть, как родная тетя предала мою мать, со смехом убив на ее глазах детей, совсем еще маленьких. Я чудом распутала веревки и сбежала, затем сумела освободить маму, и она кинулась в последний, безнадежный, отчаянный бой сразу с десятком противниц. Не знаю, как она смогла, но перебила всех, оправдав свое звание Черной мастерицы меча, правда сама была смертельно ранена и умерла на моих руках. Повезло, что над местом боя пролетал имперский челнок и заметил выживших детей — а выжили только я и моя младшая сестренка, она сейчас в двенадцатом интернате, который «Синий водопад». Ей месяц назад двенадцать исполнилась, она клана вообще не помнит, все сознательное время в интернате провела. И слава богам, что Лиарха не помнит всей той гадости, что я насмотрелась в клане.

— Это все в прошлом, — встал и обнял девушку Игорь. — Ты теперь среди своих, мы тебя всегда поддержим и всегда поможем.

— Я это осознаю, — слабо улыбнулась она. — Вот только душой все еще сомневаюсь, все время жду предательства. Умом понимаю, что зря, его не будет, но боюсь в это поверить.

— Ничего, это со временем пройдет, — поцеловал дроу в щеку парень. — Все будет хорошо, ты поймешь и примешь, что вокруг только близкие. Мы в империи, а не в твоем клане. Да и… Ты же пойдешь к нам в семью?

— Конечно, — хитро улыбнулась Хаянга. — Ты что, еще не понял?

— Что?

— У тебя в семье уже все девочки отряда, все тридцать две. Ника своего добилась, мы все согласились. Многие сперва сомневались, но после сегодняшнего твоего поступка, когда ты отвлек внимание зверя с нас на себя и убил его с риском для жизни, сомнений больше ни у кого нет. Осталось надеяться, что Ника на этом остановится, но у меня есть в этом очень большие и обоснованные сомнения, очень уж твоя первая подруга неугомонная. Разных девчат таскать к тебе толпами она не прекратит, гарантирую. Да я и сама к тебе нескольких дроу, орок и эльфиек приведу, чтобы ты показал им, что такое настоящее удовольствие.

— Тридцать две… — ошалело повторил Игорь. — Это как же я справлюсь?.. Да я хоть на лоскутки порвусь, но