Сердце отваги измеряется численностью. Книга 1 - allig_eri

— Мне папа рассказывал, что во время войн богов, здесь, на Миизаре, было потеряно оружие, — Вета уселась рядом, прямо мне под бок. Я ощутил прикосновение холодной после воды кожи. Бр-р, сам-то успел немного нагреться, а она ещё нет!

— Божественное? — открыл я веки, с любопытством взглянув в голубые, как небо, глаза девочки.

— Конечно, — уверенно кивнула она. — Я даже запомнила название — Меч Рефил. Это оружие бога Шаграса — из саркарнского пантеона.

А не такая уж она и глупенькая, — мелькнула мысль в голове. — Во всяком случае, хорошая память. Цепкая.

— А что Наршгал?

— Что Наршгал? — Вета улыбнулась. — Он его и сразил!

А-а… ну понятно. То-то имперцы Миизар захватили.

— Почему тогда мы Саркарну проиграли?

— Так войны богов были давно! До нападения империи, — пояснила она. — Сто, нет, тысячу нет назад!

— И ты предлагаешь идти, искать этот… — я защёлкал пальцами, — Меч Рефил? На тот берег реки?

— Угу! — Вета схватила меня за руку. — Идём с нами, Заг!

И что выбрать? Нет, не правильно. Что для меня сейчас в приоритете? Желания знакомой девчонки или отношение опекунов?

— Прости, Вета, — коснулся я её плеча. — Но мне чётко сказали, чтобы сразу после речки все мы шли домой. Нужно помочь дяде с тётей.

— У-у-у! Заг! Ты что как маленький-то! — заканючила она. — За-а-аг!

Не купившись на причитания, я, немного обсохнув под порывами ветра (заболеть не боялся, ведь за весь прошедший год никакие хвори или раны ни разу не касались моего тела — я был уверен, что «ответственность» за подобное несла моя сверхсила), потащил «братьев» обратно в дом. Всё-таки нам недвусмысленно намекнули, что ожидают этого.

Сопротивление Реба, легко пошедшего на поводу остальных и желавшего сплавать на тот берег, попытавшись найти оружие «старой войны» очень быстро оказалось подавлено. Достаточно было лишь сказать:

— Ладно, оставайся тут, я один пойду, — и демонстративно пожать плечами, облачаясь в обсыпанную мукой одежду. Стирать или как-то полоскать её я не стал, просто встряхнул, опасаясь, что при добавлении воды мука обратится в неприятные на вид и ощупь «сопли», избавиться от которых в дальнейшем будет куда труднее.

— Чтобы потом тебя спросили, где мы шляемся? — скривился Ребис. — Идём, Себб. Завтра на тот берег сходим.

— Если завтра хоть что-то там найдёте, — оскалился Кероб. — Мы всё оружие заберём!

— А я найду Меч Рефил! — крикнула недовольна Вета.

— Я что-нибудь вам оставлю, — улыбнулась Зана.

— Я хочу сейчас! — начал капризничать Себб, но утешать или успокаивать мальчишку никто не стал. В этом крылось солидное отличие нынешнего мира от моего прошлого. Здесь дети не были поставлены в культ. Любое сопротивление давилось на этапе зарождения, а коллективизм и суровые наказания быстро приучали действовать в строгом желании старших.

Всю дорогу обратно «братья» ворчали, но я был глух к их зачастую неприятным словам. Пока, конечно, кто-либо не пересёк бы черту, за которую просто нельзя пускать посторонних. Например — если бы они попытались ляпнуть что-то про погибших родителей Загрейна. Пусть я их не знал (хоть они и регулярно снились мне в кошмарах — до сих пор), но обязан был бы ответить. Потому что в ином случае потерял бы уважение. Как остальных, так и своё. Иногда нужно ставить наглеца на место, каких бы сил подобное не стоило.

Однако мальчишки черту не переходили, так что я отмалчивался или отшучивался, но тащил их «буксиром».

Вернувшись, сразу были загружены новыми делами. Реба с Себбом направили кормить скотину, а меня — продолжать убирать мельницу. Теперь уже наверху. Садрич закончил с маховиком и возился где-то в подвале, а мне предстояло «смахнуть пыль» в верхних помещениях.

— Аккуратнее там, — Энни мимолётно взлохматила мои волосы. — Ты, конечно, ответственный, но постарайся ничего не сломать.

— Обещать не могу, но стараться буду, — серьёзно кивнул в ответ. — А что, там что-то может сломаться?

Улыбнувшись, женщина несильно шлёпнула меня полотенцем по заднице. Вот и поговорили.

Взяв совок, веник, пару тряпок и ведро воды, направился наверх. Тяжела жизнь деревенского пацана. Восемь лет, а уже уборку целой мельницы на меня взвалили!

Завывающий ветер, казалось, усилился в несколько раз и теперь пытался согнуть лопасти мельницы, но они надёжно стояли на стопоре… Так я думал ровно до момента, пока ветер не победил. С оглушительным треском часть сложного механизма отлетела в сторону, пробив меня насквозь.

Боль!

…оказалась мимолётна. Словно укол.

— Ух, — только и сказал я. — Какого хера, Сад, ты не сложил эти долбанные лопасти? Решил добить последнего Сантароса?

Внутри меня, ровно поперёк груди, расположилась тонкая деревянная балка, а вокруг… мухи. Похоже при ощущении резкой и острой боли часть тела (пострадавшая) интуитивно обратилась в насекомых, а другая сохраняла человеческие черты. Как же… необычно.

Я даже не успел начать блевать кровью, как показывают в разных фильмах! Ура?..

Без стопора мельница начала раскручиваться, набирая бешеную силу, а я рассматривал себя. Под моим взглядом остаток тела обратился в полчище мух, которые удерживали человеческий силуэт.

Спокойно отойдя в сторону, я оставил на месте попадания балки пару десятков расплющенных насекомых, а потом легко вернул себе прежний облик, потратив самую каплю энергии.

— Загрейн! — на лестнице уже слышался шум. — Что случилось?!

Наверх забирался Садрич. За ним, отстав всего на пару шагов, неслась Энни и «братья».

Подавив желание обложить его матами, я вздохнул и посмотрел на разлитое ведро грязной воды. Я ведь где-то на треть уже закончил…

— Простите, кажется я всё-таки сломал мельницу, — притворно отвёл я взгляд, почесав затылок.

Разумеется истинную причину взрослые осознали сразу. Энни устроила мужу скандал, крича, что он должен был сложить лопасти мельницы. Сад отмахивался, что сильного ветра в Ностое уже много месяцев не было, и вообще, это к дождю, а значит хорошо.

— А балку я сам заменю, — раскашлялся он. — С… кха-кха… сам!

Я успел увести «братьев» до момента, как женщина получила оплеуху. Вечером, когда механизм был надёжно заблокирован и сложен, Энни могла похвастаться хорошим бланшем под глазом, но при этом не выглядела особо расстроенной. Даже как будто