С запахом лаванды и пепла - Светлана Панина

Братья переглядываются.

– Только ты без иронии и скепсиса, ладно? – Гера чуть ли не впервые за все время выглядит серьезным. Не думала, что он таким бывает.

– От вас зависеть будет, – я заранее смущена. Мне не по себе, понимаю, что ничего будничного не услышу, не тупая. То, что я видела в их доме, эти… демоны? Такого ведь не должно быть! Но у меня точно не шизофрения – братья бы реагировали иначе. А про аномалии, из-за которых коллективно сходят с ума, я пока не слышала. Значит, все, что я видела, – взаправду. Те рогатые и хвостатые твари… настоящие. Из плоти и крови, или что у них вместо этого. И мне заранее не по себе. Объяснение не будет обычным.

Братья смотрят на меня, ждут чего-то. Наверное, слишком испуганной я выгляжу. А что поделать, если мне и правда страшно сделать этот последний шаг и узнать, что мир не такой, каким я его представляла всю жизнь.

Зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох, и смотрю на Гектора. Пусть лучше он объясняет. Ему я доверяю больше.

– Кого я видела?

– Минотавра, ты была права, – кивает тот. – И черта.

– Минотавра? И черта? – хмурюсь пытаясь увязать это вместе.

– Это все бесы, они разные бывают, – Гера не в состоянии молчать. – Ну, так принято называть тех, кто живет в другом мире, в Астрале.

– В подземном мире?

– Скорее, в параллельном, – уточняет Гектор. – Он как бы отражение нашего. Как противоположная чаша весов. Тут живут люди. Там – бесы. Еще есть демоны – это бесы, которые принимают человеческий облик и живут среди людей. Инкубы, вампиры, мантикоры…

– Зачем?

– Чтобы выживать, – Гера ухмыляется. – Они тоже хотят кушать. А людских эмоций в Астрал долетает очень мало. Примитивным бесам кое-как хватает, тем, кто посильнее – мало, вот они и рвутся сюда, а некоторым демонам так постоянно нужна подпитка.

Гляжу на метки на запястье:

– Некоторым – это вампирам? Ты сказал, они не пьют кровь. Тогда что?

– Жизненные силы или эмоции, – продолжает Гера. – Все бесы так питаются, вампир не исключение, просто способы у каждого свои. Пить эмоции надежнее и проще, человека хватает на дольше, правда он при этом звереет. Хорошие эмоции питательнее, но их не остается, а плохие вампиру проще вызвать. Он один из немногих, кого насыщает негатив: злость, страх, агрессия.

– А инкуб? – гляжу на Гектора. Хочу, чтобы он продолжал объяснять.

Но Гера снова его опережает. Наверное, ему давно хотелось это обсудить с кем-то помимо брата.

– Все то же самое, просто способ другой. Представляешь, сколько эмоций от секса? Особенно от первого. Искушенные женщины инкубам малоинтересны, они практически ничего от них не получают. А вот молодая восторженная девчонка, еще и девственница, еще и будущий Хранитель… Потому ты так быстро взбесилась, выброс эндорфинов был колоссальный, вдвоем они выпили тебя почти досуха.

– Их много? – мне не по себе от того, что слышу. Продолжаю глядеть на Гектора. И тот, наконец, отвечает.

– Кого? Инкубов и вампиров? Или вообще демонов и бесов? – голос у соседа-старшего спокойный, наверное, только благодаря этому я не впадаю в истерику.

– Вообще.

Кажется, мои руки начинают дрожать.

– Да полно! Всяких разных! Целый справочник есть, можешь полистать на досуге. – Гера доволен, что снова влез. Не может же он искренне радоваться обилию бесов. Или может?

Игнорирую его, гляжу на Гектора.

– Их действительно много. Если мы про виды говорим, – поясняет тот. – Но среди людей демонов живет немного. А бесы так вовсе редко прорываются. Все же мы выполняем свою работу.

– Работу? Какую работу? Кто вы такие? Эти бесы только к вам приходят? Другие их не видят? А я почему увидела? – засыпаю его вопросами.

– Ну… Они не только к нам приходят. Точнее, к нам они вообще не хотят приходить, у них выбора почти нет. – Гера загадочно улыбается. – А люди бесов не видят, да. Ну как не видят – не замечают, скорее, бесы глаза отводят, нужно очень постараться и сосредоточиться, знать, куда смотреть. А если и замечают случайно, то думают, что померещилось. Не просто же так черт на черта похож.

– Яснее не стало. А вы – кто? Вы их убиваете, да? Почему?

– А мы Хранители, Яна, – отвечает Гектор. – Мы как раз видим бесов, потому что стережем Бреши, проходы то есть. Грубо говоря, не даем бесам заполонить наш мир и сожрать всех людей. Мы храним равновесие.

Я трясу головой. Слишком много информации! Я не успеваю! А братья так буднично об этом рассказывают… Так ребенку объясняют, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца. И от этого только хуже.

– Стоп, погодите, – лихорадочно прокручиваю в памяти последние несколько дней и цепляюсь хоть за что-то понятное. – Музыка… Вы ее врубаете, когда бесы атакуют?

– Отлично заглушает шум, – Гера такой довольный, что сразу ясно, с музыкой – его идея. – Пусть лучше соседи считают нас психами-рокерами и не суются, чем вызывают полицию, думая, что мы с Гектором убиваем друг друга. К тому же, бесы рок не любят. Он их слегка дезориентирует и отвлекает. Не сильно, но полезно. Пробовал и классику, и попсу, и джаз – нет такого эффекта. То ли в гитарах дело, то ли в басах – не разобрался.

Он кивает в сторону, и я наконец замечаю музыкальный центр и мощные колонки с сабвуфером. Гера загадочно улыбается, и комната взрывается песней “Эпидемии”. Вздрагиваю, зажимаю руками уши – музыка тут же смолкает.

– Извини, – Гера впервые выглядит виноватым.

– Как ты это сделал?

Он отчего-то глядит на брата.

– У Геры дар, он отлично ладит с растениями, – отвечает Гектор. – Видела наш сад? Его работа.

– Короче, фикус возле музыкального центра не случайно стоит.

Час от часу не легче. Вот только этой информации мне и не хватало. Они не только с демонами сражаются, у них еще и силы какие-то есть? Хочу спросить об этом, но понимаю, что не готова слышать ответ. Не сейчас. Хватит с меня того, что узнала.

– То есть вы – ведьмы… То есть, ведьмаки?

– Хранители, – поправляет Гектор.

– И дедуля в курсе… – это не вопрос, скорее воображаемая галочка. Ясное дело, что он в курсе, раз так спокойно реагировал на музыку.

– Конечно, – фыркает Гера. – Он тоже Хранитель, как и мы. Но сейчас нам пришлось принять огонь на себя, чтобы ты не испугалась раньше времени. Гектор говорил, что толку не будет, в кои веки оказался прав. Но