Император-беглец. Герцог - Виталий Свадьбин

— Сколько на борту рабов? — заинтересовался я.

— Кажется пятьдесят два. Если надсмотрщик не откроет замки цепей, то понятно, что потопнут, без вариантов, — произнёс каперанг.

Тем временем Доминго раздавал команды капитанам кораблей, что находились в его подчинении. Галеоны начали перестраиваться в боевую линию, что-то вроде полукруга. На горизонте появились остальные корабли флота османов. Через час мы сблизились с флотом Османской империи, ну или с его частью, и началось сражение. Я честно не понимал, как управляет в этом сражении каперанг Доминго. И управляет ли вообще? Всё смешалось, пороховой дым затянул место сражения настолько, что я едва мог что-то рассмотреть. Наш флагман почти не принимал участие в самом сражении. Увернулся несколько раз от шебек, давая бортовые залпы, после которых от корабликов османов летели щепки. Для меня попасть в морское сражение было некоторым очень странным опытом. Ведь я ранее даже не представлял, как на самом деле ведутся бои на море. Сражение длилось примерно часа три или четыре, я толком не смог отразить время. Всё закончилось, когда солнце клонилось к закату. У нас потерь не было, но имелись повреждения корпусов.

— Ерунда, в ближайшем порту все починятся. Капитаны сообщают, что серьёзных повреждений нет. Даже убитыми всего пятьдесят матросов, раненых человек триста на всю эскадру, — отчитался мне каперанг Доминго, когда уже собирали плавающих в воде турецких моряков.

Забегая вперёд, скажу, что сражение позже назовут Кипрским. Мы захватили три галеона и четыре фрегата на абордаж. Галеры и шебеки утопили все. Из воды достали тысячу двести турецких моряков, в том числе рабов. Видимо кто-то из надсмотрщиков отстегнул кандалы невольников. Из наших кораблей остались неповреждёнными двадцать судов. Десять галеонов получили повреждения, вместе с трофейными кораблями и пленными их отправили в Александрию. Ну а мы двинулись к берегу, где расположен Иерусалим.

Интерлюдия. Иерусалим. Мехмет Абаз-паша[9].

Мехмет Абаз-паша находился в дурном настроении, его любимая наложница Лейла приболела, потому он сегодня ночью находился один. Нет, он бы мог вызвать любую другую, слава Аллаху, у него в гареме семьдесят пятьдесят девиц, но душа просила Лейлу, она знает так много сказок и в постели хороша. Паша взял с блюда халву и запил чаем, потом покосился на своего помощника Махмуда. О том, что Панама объявила войну паша узнал одним из первых, именно через него передали официальную ноту об объявлении войны султану. Также одним из первых Мехмет узнал, что неверные высадились в северной части Красного моря.

— Махмуд, как ты думаешь за сколько дней, неверные доберутся до Иерусалима? — лениво спросил паша.

— Разве ты, о Великий, не хочешь встретить их со своим войском? — спросил Махмуд.

Войско у Абаз-паши имелось, правда часть находилась в крепости Медина, но и здесь хватало, чтобы раздавить неверных, как букашку.

— На сколько сильное у неверных войско? И вообще, кто такой герцог из Панамы, что за сумасшедший, если он решил замахнуться на Великую Порту[10]? — рассердился Мехмет.

— Купцы говорили, что восемь тысяч солдат, но пехота. Предатель Али-бей дал ему тысячу, потом ещё тысячу лошадей, дали повозки и возчиков, — докладывал Махмуд.

— Собаку Али-бея надо повесить, я писал письмо Блистательному султану Мустафе Мудрейшему, чтобы он разрешил взять под стражу Али-бея. Ну и что там с неверными, Махмуд? — поторопил с рассказом о панамском войске паша.

— В четырёх гарнизонах они повесили комендантов за то, что те не сразу сдались. Следующие гарнизоны сдаются по первому требованию. По побережью неверные грабят купцов, вывозят всё драгоценное. Народ бежит в Иерусалим, чтобы спрятаться за высокими стенами. Господин, тебе надо выйти с войском навстречу и растоптать неверных. Султан узнает об этом и приблизит тебя, а твои враги заткнут свои поганые рты, — Махмуд замолчал и склонил голову в почтении к своему господину.

Вернуться в Константинополь Мехмету очень хотелось, жить в провинциальном Иерусалиме надоело, хоть и считается город религиозно значимым. Махмуд был непростым помощником и слугой своего господина, он прекрасно владел информацией обо всех делах Мехмета.

— Махмуд, сколько мы сможем выставить солдат, если сборы проведём быстро, чтобы встретить неверных на подходе к Иерусалиму?

— Господин у нас полк сипахов[11], три полка акынджи[12] и двадцать полков янычар[13]. Если забрать всех, то город оставим без защиты, кроме волонтёров, но от них слабая защита города. Выступить сможем через пять дней, — ответил Махмуд.

— Готовь войско, я возглавлю его. Пора возвращаться в Константинополь, но туда я вернусь победителем, — пафосно заявил Мехмет Абаз-паша.

Весна 1769 год. Район Иерусалима. События в эпизодах.

Степан Поруба был действительно способным к обучению воинской науки. В своей жизни до рабства он быстро пробился в сотники. После того, как попал к герцогу с удовольствием постигал то, что дают в отряде наёмников. Командно-штабные игры вообще вызывали у него восторг и восхищение, замешанные на дичайшем желании учиться. Все уставы, что составлял Иаонн Антонович, Степан выучил наизусть. Получив чин подполковника и полк казаков, Степан ничуть не зазнался. А вот когда ему герцог велел командовать не только полком казаков, но и двумя полками драгун, Поруба задумался и засомневался, что справится ли. Не смущаясь, он обратился к генерал-майору Хосе Альфонсо де Леон, благо ко времени участия в войне с турками вполне сносно говорил на испанском языке. Испанец де Леон был профессиональным военным, при чём с очень большим опытом сражений. Хосе де Леон тоже нос не задирал, вполне спокойно воспринял обращение бывшего когда-то сотника. Разговор произошёл, когда весь личный состав находился во временных лагерях, до начала наступления.

— Правильно сделал, Степан, что решил поговорить об этом. Нам с тобой следует хорошенько скоординировать действия. Я думал, что наш государь назначит единое командование, однако этого не произошло. Предлагаю самим этот вопрос решить. Мы может получим взыскание от Его Сиятельства, а может и нет. В случае победы победителей не судят. Нам обозначена задача и план действий. Но по оперативной обстановке мы можем и должны непременно принимать самостоятельные решения. Наши корпуса по плану пойдут двумя дорогами. Ты идёшь по побережью, я чуть южнее. Мои парни по приказу от меня отловили несколько мелких купцов. Мы их допросили. Твой маршрут будет более населён, чем мой. Значит я буду двигаться быстрее. Серьёзное сопротивление мы встретим только возле Иерусалима.

— Почему так решил, Хосе? —