Император-беглец. Герцог - Виталий Свадьбин

тысячи янычар. Из тяжёлой конницы сипахов спасшихся не было. Сам Мехмет Абаз-паша попал в плен. Пленили его конные егеря из полка Степана Порубы. Город Иерусалим атаковали на следующий день, но сражения не последовало. Город сдался на милость победителя. А потом начались сборы трофеев на месте сражения, захоронения убитых османских воинов, пленных выстраивали в колонны и отправляли в Александрию, где давно приготовлены лагеря для военнопленных Ограбление города продолжалось несколько дней. Забирали не только пленных, но и рабов. В общей сложности в плен попали шестнадцать тысяч османских солдат и офицеров. Количество трофеев поражало. Только огнестрельного стрелкового оружия подобрали двадцать три тысячи мушкетов и тысячу пистолей. В Иерусалиме был захвачен арсенал с запасом пороха и оружия. Позже, когда подсчитывали награбленное и трофеи, выяснили, что золота, серебра и украшений набрано на шестнадцать тонн. А ведь эта провинция была не из самых богатых. Огромные толпы беженцев бежали в глубь страны, спасаясь от панамских солдат, а ведь раньше о них никто толком ничего не знал, некоторые даже не слышали о такой стране, как Панама. Герцог Иоанн Антонович прибыл в город Иерусалим со своей охраной, которую он называл непривычным словом «Конвой Его Сиятельства», хотя все понимали конвой немного в другом применении. Герцог расположился во дворце паши Мехмета. Гарем паши пока оставался во дворце. Никто из солдат и офицеров не рискнул трогать женщин в гареме османского паши. Рассудили так: «Вот прибыл герцог, пусть он и разбирается с этими бабами». Иоанн Антонович на второй день прибытия собрал всех своих офицеров, армейцев и флотских. В торжественной обстановке он дал зачитать указ своему секретарю Роберу Дюрану. Все капитаны кораблей получили очередное звание. Капитан галеона Хосе Доминго стал контр-адмиралом. Армейцы тоже на остались обделёнными. Хосе Альфонсо де Леон получил чин генерал-лейтенанта, получив на рукав вторую генеральскую звёздочку. Степан Поруба стал полковником и командиром бригады из егерей и драгун. Командиры драгунских полков получили очередные чины. В испанском корпусе все офицеры получили очередной чин. Герцог объявил, что все участники военной компании будут награждены орденами или медалями по итогам самой компании, в том числе доли от трофеев. Естественно, имело место быть застолью, где присутствовали офицеры и сам герцог.

— Ваше Сиятельство, вы даже не представляете сколько желающих будет попасть на службу к вам, — смеясь высказал генерал-лейтенант де Леон.

— Не жалеете, генерал, что поступили на мою службу и приняли подданство? — спросил герцог.

— Ваше Сиятельство, я горжусь тем, что служу вам, — вполне серьёзно произнёс де Леон.

Победа действительно была ошеломляющая, новость об этом быстро облетела страны так или иначе причастные к этой войне. Прозвучал тост за здоровье и удачу герцога все офицеры осушили свои бокалы, Хосе де Леон продолжил разговор с герцогом.

— Какие дальнейшие планы, Ваше Сиятельство?

— Планы грандиозные генерал, — улыбнулся герцог.

— Может чуть-чуть приоткроете завесу тайны, — заинтересовался генерал.

— Почему бы не приоткрыть. Али-бей начнёт строить оборонительные сооружения на границе Синайского полуострова с континентом, но не ближе пятисот километров до будущего Суэцкого канала. А мы силами пленных и рабов начнём восстановление Суэцкого канала. Будем ли дальше громить армию Османской империи? Возможно будем. Почему бы и нет? Получаем вполне неплохие трофеи. Присмотритесь к рабам. Если есть морально не уничтоженные молодые мужчины, всех забрать в армию. Будем обучать, а для этого в Египте создадим учебные лагеря. Думаю, что из Испании будут желающие попасть в Добровольческий корпус, да и из Нового Света тоже. Сейчас будет много зависеть от того, как поведут себя русские. На днях я планирую послать своего посла к Екатерине Второй, для неё есть сладкая конфета — проливы из Чёрного моря в Средиземное, — ответил герцог и улыбнулся.

— Французы не позволят, не сомневаюсь, что в таком случае обязательно вступят в войну, не ограничатся просто помощью Османской империи, — скептически произнёс де Леон.

— Согласен. Но я планирую привлечь англичан к строительству Суэцкого канала, пусть раскошеливаются. А французы могут получить привилегию от Азиато-Африканской торговой компании на проход через Суэцкий канал. Компания в свою очередь подпишет аренду канала на триста лет. Как думаете, генерал, французский король откажется от такого предложения?

— Не должен, Ваше Сиятельство, тогда он должен быть идиотом, чтобы отказаться от такого маршрута.

— Я про то и говорю. Но посмотрим, что скажет русская императрица. Она мне хоть и не нравится, но дурочкой с переулочка я её точно не считаю, — произнёс герцог и засмеялся.

Весна 1769 год. Средиземного море. Иоанн Антонович.

Первый этап моей военной компании выполнен, ну почти выполнен. Немножко отпраздновали победу, повеселились и попили вина. В общем я перебрал, не так, чтобы очень, но всё же. Я здесь почти семь лет, первый раз так накидался[15]. А мой секретарь, искуситель, чтоб ему пусто было, взял, да и напомнил, что гарем паши оставили до моего решения. Ну кто же пьяному русскому мужику напоминает о бабах? Только такой недоумок и француз, как мой секретарь Робер. Что вы думаете я после этого сделал? Ну конечно, пошёл устраивать кастинг. А главное пошёл я не один, со мной были два испанца, Хосе де Леон и Хосе Доминго. Вина они выпили ещё побольше чем я. Ну что с них взять — испанцы. Они вообще много вина пьют. На празднике меня сопровождал отряд Робина Лесли. В гареме имелись три евнуха[16]. Что они там делали? Непонятно. Может охраняли красоток или спрятались за женские юбки. Мы с испанцами их выгнали, за дверь. Следующая трудность возникла в том, что мы не знаем турецкого языка. Трудность длилась недолго, буквально до того момента, как заговорила одна наложница на русском, а две на испанском. Ну вот и ладушки, языковой барьер преодолён. Пока я своим немножко нетрезвым взором разглядывал девиц, точнее молодых и не очень женщин, мои собутыльники испанцы, адмирал и генерал куда-то делись. Чёрт бы их побрал. А девчонки тем временем меня окружили и посыпались вопросы.

— Теперь вы наш Господин?

— Господин, а ты сделаешь меня любимой женой?

И так далее и тому подобное. Последнее, что я помню, я кажется упал. Всё остальное сохранилось в памяти фрагментами. Проснулся утром, меня одевает Робер, а рядом стоят мои парни из охраны.

— А где толпа этих баб? — спросил я у Робера.

— Пришлось их загнать в другой зал, а иначе они бы заездили тебя, государь, до утра,