Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Романова

у нас сведений нет, но небольшие вполне возможны. Ганнибал, по нашим сведениям, сбежит сначала в Тир, а оттуда – уже в Сирию к Антиоху, где и будет подстрекать того к войне с Римом. Но пока этот «царь царей» раскачается – не один год пройдёт. Рим в это время на востоке будет занят улаживанием греческих дел. По нашим сведениям, там всё обойдётся без крупных войн, хотя мелкие военные конфликты и не исключены. В основном же, вплоть до большой войны с Антиохом, там будет работать главным образом дипломатия.

Масинисса воспользуется бегством Ганнибала и развалом его бывшей армии для первых территориальных захватов у Карфагена. Кажется, это будут ещё не Великие равнины близ наших «дач», а район Эмпорий возле Малого Лептиса. Захватит он только часть этого богатейшего региона, зато разорит его практически весь, и Рим фактически примет его сторону. Будет вроде комиссия римского сената с участием в ней Сципиона, который признает захваты Масиниссы, но возьмёт с того слово, что при его жизни новых захватов земель у Карфагена не будет.

На севере будут ещё какое-то время буянить галлы долины реки По, но этот-то противник римлянам давно уж привычен и сам по себе не очень-то и страшен. Неплохо по античным меркам вооружённые, но не имеющие правильной военной организации, галлы не требуют против себя очень уж серьёзных армий, да ещё и ветеранов – справляются при должном усердии и грамотном командовании и новобранцы. Да и давненько уже у этих италийских галлов не тот воинственный пыл, какой он был у их предков. Больше возни у римлян будет теперь с лигурами, войны с которыми – вялотекущие, но нескончаемые – растянутся не на одно десятилетие. Но и они для Республики опасности не представляют. На западе же Рим, высвободив уже крупные силы, должен вплотную заняться Испанией. Точной даты нам не вспомнилось, но в самые ближайшие годы туда должен направиться «тот самый» Катон, и не претором, а целым консулом, то бишь во главе уже консульской армии в два легиона собственно римлян и такое же приблизительно число приданных им и так же примерно организованных италийских союзников. Да и на месте, надо думать, будут мобилизованы вспомогательные войска союзников-испанцев. Помимо подавления мятежей – кажется, и турдетаны в Бетике снова будут бунтовать – Катон ещё вроде бы должен начать и войны с кельтиберами, которые перепортят римлянам немало нервов. Завоевания населённых кельтиберами центральных районов Испании ещё не произойдёт – так, проба сил и примеривание, но в уже завоёванной южной части страны власть Рима укрепится. Окончательно уже оформятся две испанских провинции – Ближняя Испания с административным центром в Новом Карфагене и Дальняя Испания, административный центр которой неясен. Юлька, читавшая записки Цезаря, припомнила, что в его времена провинция управлялась из Кордубы, к тому времени уже полностью романизированной, а до того, похоже, напрашивается Италика близ Илипы, основанная ещё самим Сципионом. Получается, что Гадес ещё какое-то время понаслаждается автономией. Это на текущие девяностые годы текущего второго века до нашей эры.

Вроде бы на конец девяностых и начало восьмидесятых этого века – до нашей эры, естественно, поэтому отсчёт обратный – приходится долгожданная Сирийская война Рима с Антиохом. Антиоха побьют, заставят отдать флот и боевых слонов, уступить часть территории и выплатить огроменную контрибуцию – прямо почти как с Карфагеном с ним обойдутся. Зато на это время Рим поумерит свои аппетиты в Испании, где приободрятся от римских проблем на Востоке кельтиберы, и начнётся Первая Кельтиберская война. Она будет долгая – кажется, на все восьмидесятые растянется. Юлька, читавшая в своё время «Историю Рима» Тита Ливия – я-то полностью только его «Войну с Ганнибалом» в школе ещё осилил – припомнила его сообщения о чуть ли не ежегодных триумфах сменившихся и возвращавшихся в Рим испанских наместников. То есть побеждать-то там римляне всех побеждали, времена-то ведь были ещё далеко не те, чтобы просто по блату могли триумф присудить, но как-то неубедительно для противника побеждали, раз требовались над ним всё новые и новые победы.

На семидесятые годы приходится смерть Филиппа Македонского и подготовка его наследника Персея к Третьей Македонской войне, которую он и учинит в конце этих семидесятых и после которой римляне расчленят Македонию. Тогда же, где-то в конце их, состоится и новый территориальный спор Масиниссы с Карфагеном. Где конкретно, мы как-то затруднились определить – если честно, то не знали, да ещё и забыли. Но Юлька припомнила карту владений Карфагена перед самой Третьей Пунической, уже достаточно куцых, и по ней мы прикинули, что на сей раз, скорее всего, следует говорить и о долине Баграды, в том числе Великих равнинах. Район наших «дач» тоже, кажется, в последние карфагенские владения не попал, что нас, конечно, не обрадовало. Получалось, что лет двадцать мы только ими провладеем в лучшем случае, а потом надо будет продавать их кому-нибудь. Круто обкорнает Карфаген царь Масинисса на этот раз, и снова Рим будет, как всегда, потворствовать его произволу.

Подавят римляне и очередной мятеж в Испании. Турдетаны будут давно уже в основном замирены, но участятся столкновения с лузитанами, которые будут совершать набеги и на Бетику.

В шестидесятые годы будут снова без особых успехов воевать в Испании, в том числе и с лузитанами, расчленят на четыре части Македонию да окончательно обратят в римскую провинцию Иллирию. А в пятидесятые начнётся очередная распря Масиниссы с Карфагеном, в ходе которой нумидиец окончательно оттяпает весь Эмпорион, и сенатская комиссия во главе с Катоном лишь разведёт руками – типа безобразие, но что сделано, то сделано. Как раз после этого Катон, ознакомившись с цветущим хозяйством Карфагена и привезя оттуда в Рим здоровенные фиги – плоды, а не кукиши, – окончательно станет «тем самым». Терпение карфагенян наконец лопнет, и они решатся на войну с Масиниссой, дав тем самым Риму повод к Третьей Пунической. А в Дальней Испании очередной римский претор Гальба устроит избиение и обращение в рабство доверившихся на его милость и сдавших оружие лузитан и этим спровоцирует восстание Вириата…

19. Момент истины

– Млять! Хренио, мать твою за ногу! – я как-то не с ходу сообразил, что степень моего доверия к жене остальным нашим не вполне понятна и очевидна, ну и запоздал вот с предостережением.

– Млять! Виноват! – понял тот ситуёвину, пытаясь незаметно спрятать обратно пистолетную обойму и выщелкнутый из неё патрон.

– Мы-ылять! – подтвердили остальные хором. – Ты бы ещё саму пушку спалил, грёбаный идиот!

– Я не