В империи все спокойно - Минан Дорр

— Отец, я не ваза. Я служу народу Империи. Как моя мама до меня.

От Вейдера полыхнуло ТАКОЙ болью. Что стало как-то мрачнее вокруг.

— Отец?! — Люк обеспокоенно наклонился.

Вейдер собрался.

— Прости. Просто я не хочу потерять тебя, как потерял ее.

— Ты меня не потеряешь, отец. Я могу за себя постоять. и у меня есть верный охранник.

— Молодая девчонка! Да еще и, — он чуть не сказал, что Мара — внучка Императора.

— Она сделала всё профессионально! И не важно чья она дочь! Я прекрасно знаю о ее родственных связях. Уже года три как знаю, — Вейдер отступил. — Она не знает про меня. Я ей хотел все сказать, да возможности не было.

— Сила! С вами невозможно спорить!

— С каких это пор ты так почтителен ко мне?! — Люк приподнял бровь.

— Да я имел в виду тебя и твою маму!

Люк усмехнулся.

— В общем, подождём результатов проверки от Рекса. И я тебя умоляю — не руби сплеча.

— Нет. Ты летишь на Корускант.

— Отец, — Люк закатил глаза.

— Люк. ты едешь. Без споров. Иначе отправишься в Центр Империи в связанном виде и с кляпом во рту и приказом 501 доставить тебя во Дворец без промедлений!

— Я еду. Но только потому, что не могу позволить повстанцам оклеветать нас.

— Не делай мне одолжений!

— Отец. Когда дело заходит обо мне, у тебя открывается масштабная паранойя.

— Это не паранойя! Это здравый смысл. я за тебя отвечаю!

— Отеееец. — закатил глаза Люк.

— Люк. — Вейдер снова обнял сына. — Кроме тебя у меня больше никого нет.

— Я знаю, отец, — Люк обнял отца в ответ.

— Прости меня. Я знаю, что нетерпелив, часто давлю на тебя, но я. я хочу как лучше. для тебя в первую очередь, — Люк словно увидел. словно собственные ослабевшие руки после операций. и маленькое белое тельце ребенка. и страх сделать что-то не так. и осознание чуда. и бесконечную любовь к этому крохе.

Он тепло улыбнулся.

— Я жив, отец. и я уже не тот младенец. Я вырос. Ты меня обучаешь. И судя по тому, что я еще жив — ты чертовски хорошо меня обучаешь!

— Люк, — Вейдер вдруг взорвался. — Каким образом ты умудряешься переворачивать все мои слова верх тормашками?! Я прекрасно знаю, что ты уже не маленький! Что тебе не надо объяснять, что трогать раскаленный металл -нельзя! Что лизать на морозе лед — вредно. Что объедаться сладким — опасно для зубов. Но ты мой сын, и я все равно за тебя беспокоюсь. Раньше это были пустяки типа горячего чайника или валяющихся игрушек. Но сейчас все куда серьезней и тебя уже хотели убить.

Он сел рядом с отцом и чуть приткнулся, как в детстве.

— Я знаю об этом. Знаю, на что шёл.

Вейдер приобнял его, гладя по волосам рукой.

— А я вот нет.

Люк довольно зажмурился.

— Люк. ну что мне с тобой делать?

— Холить и лелеять. — фыркнул он.

— Я серьезно. — Вейдер тяжело вздохнул. — Вся моя сущность хочет отправить тебя во Дворец и засунуть в самую охраняемую комнату. Но разум говорит что ты уже взрослый и достаточно подготовленный к этой жизни.

— Слушай свой разум. — улыбнулся Люк.

— Тогда я поседею раньше времени и заработаю нервный срыв на почве постоянного переживания.

— Пап. ты лысый — это во-первых, и твоего нервного срыва армия не переживёт — это два. Так что лучше держи себя в руках.

— Вот и не доводи Имперскую армию до полного краха — все в твоих руках, — Вейдер улыбнулся, подначивая Люка

— Я всё понял. — отшутился Люк.

— Люк. что ты намерен делать?

— Отправлюсь на Корускант и доложу Императору. Пока повстанцы не распространили ложь по всей Галактике!

— Хорошо. Я останусь здесь и проверю.

— Мы с Марой отправимся в течение двух-трех часов.

— Хорошо. возьми еще отряд из 501.

— Пап. а не перебор?!

— Ну. у тебя важные государственные документы

— Пап. я уже точно знаю, что туда войдут Рекс, Коди, Блай, Гейл. я ведь не ошибаюсь?! Ты обезглавишь свой отряд!

— Ну еще Гамбита подкинуть могу. Не волнуйся, я беззащитным только с виду кажусь. А расследование есть кому вести. Тут скорее нужны не мышцы и броня, а хитрость. Я натравлю своих секретарей.

— Папа, ты - садист!

— Временами бываю. когда кто-то пытается тронуть тебя. Хочу чтобы они умерли медленно. от старости в тюрьме за неуплату налогов.

Люк улыбнулся.

—