Советский Орфей - Виктор Североморский

- Бронь есть?

- Да, Артемьев Виктор Васильевич, - я передал служащему свой паспорт.

Тот внимательно на него посмотрел, потом заглянул в свой журнал и ответил.

- Да, заявка есть. Подождите минуту, я вас оформлю.

Оформление заняло минут пять или чуть больше, после чего я поднялся в свой одноместный номер. К моему удивлению он был весьма просторным и по советским временам явно роскошным - с красивой мебелью, с широкой кроватью, черно-белым телевизором, небольшим холодильником и даже дисковым стационарным телефоном. Как я узнал позже, этот номер относился к высшему разряду. Стоил он недешево, точнее даже дорого, но с моими деньгами я мог себе это позволить. Точнее, начальство мне это позволило.

Полежав на кровати минут десять и попытавшись посмотреть телевизор, в котором было всего два телеканала - центральный и местный, я наконец решил сделать первый звонок. Кому? Что за вопрос! Конечно Ольге. К счастью она оказалась дома, но по телефону ничего рассказывать не стала. Мы просто договорились с ней встретиться через час в том самом кафе, в котором сидели в прошлое воскресенье.

- Ну, что, рассказывай, чем занимался эту неделю? - спросила она меня, едва мы уселись за тот же столик что и в прошлый раз.

- Да, в общем-то ничем особенным: сначала написал отчет о командировке, а потом неделю просидел в конторе за рутинной работой. Но самое главное - выбил новую командировку в ваш город и опять на неделю. А как у вас дела? Надеюсь, держитесь?

- Нормально, бывает и хуже, - ответила она с предельно грустным взглядом.

- Судя по твоему выражению лица - хуже как раз не бывает. У вас серьезные проблемы? Давай, рассказывай сначала и во всех подробностях.

- Что ж, если хочешь услышать печальную историю, то слушай. Эх... На следующий день после нашего расставания я предприняла отчаянную попытку спасти наш ансамбль, то есть тут же стала искать нового Орфея. Для начала я вспомнила все группы нашего города, концерты которых я посмотрела. В них я запомнила лишь трех более-менее приличных вокалистов. Потом я долго искала их телефоны и наконец к ним дозвонилась, предложив им участие в нашем проекте. Двое отказались, но третий согласился попробовать; в итоге уже во вторник он был у нас и мы начали с ним репетиции. Выглядел он довольно симпатично, да и голос у него был неплохой. Однако не было у него ни харизмы, ни драйва. То есть не был он Орфеем и, думаю, никогда им не станет. Тем не менее, мы решили дать с ним пару концертов с надеждой на то, что на сцене он будет более активен. Буквально в среду я договорилась еще с двумя клубами о нашем выступлении и заказала афиши, которые в вчера уже были развешены по городу.

Но именно тогда и началась наша черная полоса. Ближе к вечеру мне позвонили директоры этих клубов и сообщили об отмене наших концертов. Причина - звонок из отдела культуры с требованием отменить наши выступления в связи отсутствием у нас заключения художественного совета. А сегодня утром позвонили директоры тех клубов, в которых мы уже выступили, с требованием оплатить штраф, который им выставил отдел культуры за проведение концертов, не одобренных худ. советом. Оба штрафа были по 500 рублей, и я, как директор нашей группы, была вынуждена была их оплатить. Но и это было не самое грустное: в обед позвонил Васильев и сказал, что уволил меня из ансамбля.

- Уволил? За что?

- За то, что в прошедшие выходные я не болела, как ему сказала, а выступала на нашем концерте. В итоге теперь я - безработная певица. Ни со старым ансамблем не пою, ни с новым.

- Слушай, так в чем проблема? Я уже здесь. Давай сегодня договоримся, завтра с утра пройдем худсовет, а вечером будем выступать.

- Увы, не всё так просто. Я уже звонила Воронину - нашему главному цензору и пыталась с ним договориться, но бесполезно. Причем к ним ездить уже не нужно: аж три члена худсовета были на нашем воскресном концерте и все видели сами. Воронин сказал, что им всем очень понравилось. И все же за то, что мы выступали без предварительного просмотра, он решил нас наказать.

- Чем? Наверно деньги просит?

- Да, ровно тысячу рублей, но у меня уже нет таких денег.

- Это не проблема - у меня есть! Звони прямо сейчас, и мы их тут же ему привезем.

- Хм... и откуда у тебя столько денег? Неужели в "Комсомолке" так много платят?

- Так я же продал десять своих песен! Забыла?

- Ну-да, уже забыла. Но это не всё, что он просит: еще он хочет со мной поужинать.

- Поужинать? А здесь в чем проблема? Просит - так поужинай, или боишься растолстеть?

Я слегка улыбнулся, но Ольга оставалась предельно серьезной.

- Эх, Витя, ты хоть и работаешь журналистом, но с чиновниками культуры похоже не общаешься. А на их языке "поужинать" означает провести с ними вечер, а провести вечер - означает выполнять все их желания, а какие у них желания в отношении молодых и симпатичных женщин ты наверняка понимаешь.

- Ого, как всё круто. Не знал, что коррупция в нашей стране приобрела такие формы. Ну и что ты решила?

- А что бы ты решил на моем месте?

- Ну... - Я немного задумался. - Если бы я был обычной женщиной, то пожалуй согласился, а если бы был тобой - то даже не знаю.

- Витя, я хочу определенный ответ - да или нет?

- Хм... Боюсь, что определенный ответ тебе не понравится.

- Понятно. Вот и я так решила - наше творчество важнее мелких развлечений чиновника. Тем более ни я первая - ни я последняя. Например, одна моя знакомая - тоже певица - чтобы пробиться на большую сцену нашего города поужинала с двумя чиновниками культуры, а для того чтобы ездить в зарубежные гастроли и на конкурсы - еще с тремя. Причем с одним из них она ужинает до сих пор, иначе про заграницу ей придется забыть. А мне, чтобы попасть в "Поющие гитары", пришлось поужинать с Васильевым. В общем, в этом городе пробиться